Титулы
Гендриков — тот и другой ее двоюродные братья. Камер-юнкером состоял родной племянник царицы Евдокии Федоровны Ф. А. Лопухин. Внучатая сестра императрицы Елизаветы Петровны графиня Е. И. Разумовская (урожденная Нарышкина) стала статс-дамой.
В послепетровское время жен для мужчин российского императорского дома стали искать во владетельных домах Западной Европы. Но вместе с тем большое влияние приобрели царские фавориты Г. Г. Орлов, Г. А. Потемкин и др. Ясно, что никакой правовой основы явление фаворитизма не имело.
В XIX в. супружеские отношения членов императорской фамилии с лицами, не принадлежавшими к другим владетельным домам, стали оформляться морганатическими браками. В церковном и гражданском отношениях эти браки не отличались от обычных законных браков. Но одна из сторон вместе с потомством ограничивалась в правах. Если к императорской фамилии принадлежал муж, то жена и дети, рожденные в морганатическом браке, не носили фамилии мужа и отца и не пользовались его титулом, фактически начиная род матери. В императорской фамилии первый морганатический брак был заключен между цесаревичем Константином Павловичем и польской графиней Иоанной Груд-зинской, получившей с потомством фамилию и титул светлейшей княгини Лович. Дочь Николая I великая княгиня Мария Николаевна в первом браке была за герцогом Максимилианом Лейхтенбергским. Их дети (российские подданные православного вероисповедания), внуки Николая I, получили фамилию и титул князей Романовских. Морганатическая жена одного из отпрысков этого рода Зинаида Дмитриевна Скобелева (сестра известного генерала) получила родовую фамилию мужа де Богарне с графским титулом (взамен титула маркиза, не употреблявшегося в России). Дочь А. С. Пушкина Наталья Александровна в морганатическом браке с герцогом Нассауским именовалась графиней Меренберг. Наконец, как уже отмечалось, в 1880 г. Александр II вступил в морганатический брак с княжной Е. М. Долгоруковой, получившей титул светлейшей княгини Юрьевской. В данном случае смысл морганатического брака заключался в отстранении супруги и детей от всяких прав на престолонаследие.
Вследствие традиционных браков членов российской императорской фамилии с немецкими владетельными домами петербургская аристократия воспринимала императорскую фамилию как преимущественно немецкую. По свидетельству А. А. Половцова, когда в 1886 г. права дальних потомков императора несколько ограничили, один из великих князей сетовал на то, что петербургская аристократия «радуется этой мере, говоря, что они — Рюриковичи, а мы — немцы-голыптинцы, в коих и романовской крови не осталось; а что сказали бы Долгорукие или Оболенские, если бы у их потомства отняли принадлежащий им титул?».
Родственные связи рассматривались как достаточное основание для пожалования родовых титулов, чинов и даже орденов. Так, действительный камергер граф А. А. Бестужев-Рюмин в 1762 г. за заслуги отца (канцлера) награжден чином действительного тайного советника; мать государственного канцлера светлейшего князя А. А. Безбородко в 1797 г. пожалована в статс-дамы и награждена орденом Св. Екатерины; в следующем году графское достоинство дали трем сыновьям К. Е. Сиверса (графа Священной Римской империи с 1760 г.) за заслуги старшего из них.
В результате обряда крещения крестник приобретал крестного отца (крестного) и крестную мать (последние не могли состоять в близком родстве ни с крестником, и и между собой). Крестный отец родителям крестника п крестной матери доводится кумом (крестная мать — кумой). Складывавшиеся между всеми этими лицами отношения считались очень серьезными и взаимообя-зывающими, сохраняющимися в течение всей жизни. Очень лестным считалось, когда крестным отцом был сам царь или другие представители императорской фамилии. Такие случаи бывали нередки. Правда, чаще всего при крестинах царя замещали другие лица по его избранию. Например, Александр I считался крестным отцом М. В. Петрашевского — сына известного врача, а представителем его при крещении был граф М. А. Мило-радович — петербургский генерал-губернатор. Великий князь Константин Павлович крестил сына другого видного врача, Г. И. Белинского — Виссариона.
В мемуарах С. Ю. Витте рассказывает о ситуации, возникшей в его семье. Рассказ этот хорошо иллюстрирует внимание к связям между родами. Приемная дочь Витте вышла замуж за К. В. Нарышкина, фамилия которого, как мы уже отмечали, была в дальнем родстве с Романовыми. За брата Нарышкина вышла замуж старшая дочь принца К. П. Ольденбургского после развода со своим первым мужем штабс-ротмистром князем Г. А. Юрьевским, сыном императора Александра II от морганатического брака. Таким образом, брат зятя Витте оказывался мужем бывшей жены сводного брата Александра III. Или: золовка приемной дочери Витте была в первом браке снохой Александра II и свояченицей Александра III. Понятно, что линия свойства между Витте и Александром III тут была прервана, но вся эта комбинация казалась Витте заслуживавшей внимания, тем более что в своих рассуждениях он е