История России с древнейших времен(ч.6)
Небольсин не знает, что наши крепкие предки плакали гораздо чаще,
чем мы, слабые их потомки? Поэтому и Мономах был сладенький витязь, ибо
часто плакал? Но, главное, зачем приписывать летописцу то, чего у него нет?
Зачем упрекать летописца за то, будто у него козаки являются почти всюду
победоносными героями, когда этот летописец говорит нам, что козаки
испугались, когда увидали, что засека Кучумова защищается множеством народа,
говорит, в каких случаях козацкие отряды были истребляемы; а что козаки
действительно должны были более побеждать, чем терпеть поражение,
свидетельствует само дело-покорение Сибири; и разве в других летописях г.
Небольсин нашел больше известий о поражениях козаков? Разве в его
собственном рассказе больше этих известий? Наконец, г. Небольсин упрекает
составителя Строгановской летописи в том, будто он так и хлопочет, чтоб
отстранить какую-нибудь неделикатность со стороны козаков; но разве в других
летописях мы находим известия о том, что г. Небольсин называет
неделикатностями? Только тогда можно было бы упрекнуть летописца в
пристрастии, если б он скрывал то, что находится в других источниках; но в
Строгановском летописце, как нарочно, нет ничего в похвалу нравственности
Ермака и его товарищей, нет известия, что козаки наложили на себя обет
целомудрия. Г. Небольсин предполагает совершенно иное поведение козаков,
выводит на сцену добрых татарок; но это- предположение г. Небольсина,
составленное наперекор известиям некоторых летописей, но не Строгановской;
за что же г. Небольсин именно вооружается против последней? Г. Небольсин
вооружается против Карамзина, зачем тот относит составление Строгановской
летописи к началу XVII века; по мнению самого г. Небольсина, ее составление
должно относить по крайней мере ко второй половине XVII века, ибо в начале
ее упоминается о Сибирской архиепископии, а в конце говорится о проповеди
евангельской во всех концах Сибири. Но об архиепископии говорится не в
начале летописи, а в заглавии ее, которое, ясно, написано не составителем
ее, а позднейшим переписчиком; в самой же летописи, в конце, где следует
ожидать известий об архиепископии, их нет; в конце читаем: "Изложена же
бысть сия повесть о поставлении городов и острогов в сибирских землях и об
отпущении в Сибирь атаманов и козаков Ермака Тимофеева с товарищи, и о
похождении их козачьем в сибирских странах, и о победе царя Кучума, и о
взятии сына его, царевича Маметкула, и о владении Сибирской земли
государевых людей русских, сия словеса о сем преходят в конец сей повести,
всяк бо чтый да разумеет и дела толикия вещи не забывает: на воспоминание
сие писание написах, да незабвенной будет толикия вещи труд". Вот настоящее
заглавие памятника написанное самим составителем и измененное позднейшим
переписчиком. Что же касается до известия о распространении евангельского
учения во всех концах Сибирской земли, то это очень можно было сказать в
начале XVII века: под Сибирскою землею разумелось не то, что мы теперь
называем Сибирью, пространство от Уральских гор до Восточного океана, но
Сибирь в тесном смысле- царство Кучумово.
Составитель Строгановской летописи основывает свои известия на царских
грамотах, данных Строгановым, и потому г. Небольсин для проведения своей
мысли, что Строгановы не участвовали в деле Ермака, должен был обратиться к
рассмотрению этих грамот. Он упрекает ученых, писавших прежде него о Сибири
и о Строгановых, в том, что они не так, как должно, понимали эти грамоты, и
прежде всего высказывает любопытное мнение, что земли, данные Строгановым,
были даны им не в вотчину, а в посессию, аренду, кортому! Но спрашиваем: в
какой грамоте г. Небольсин нашел определение срока пользования данными
землями, что было бы необходимо, если б они даны были в посессию, аренду,
кортому? Ошибка г. Небольсина тем важнее, что ведет к неправильному
пониманию древних отношений: пустые пространства, которые давались для
обработки и населения, не имели никакой ценности в глазах правительства; не
могли они даваться на время тому, кто своим трудом, издержками делал их
ценными способными приносить правительству доход по истечении льготных лет.
Когда московские послы, говоря об избрании царя Феодора Иоанновича в
польские короли, упомянули между прочими выгодами, которые получит Польша от
этого избрания, и то, что царь будет раздавать бедной шляхте земли по Дону и
Донцу, то паны отвечали: "В таких пустых землях что им прибытку будет? У нас
за Киевом таких и своих земель много; как вам не сором таких земель и в
артикулах писать? Будет ли государь давать нашим людям земли в Московском
государстве, в смоленских и северских городах?" (Моск. арх. мин. ин. д. Дела
Польские, э 18). Такой же точно сором было бы написать в жалованных грамотах
на пустые земли, что они даются на время. "Почему они (Строгановы) сделались
вотчинниками Чусовских земель впоследствии времени-это другой вопрос", -
говорит г. Небольсин. Нет, не другой вопрос, а тот же самый, и так легко
нельзя отделываться от важных, непреодолимых возражений: если Строгановы не
получили при Иоанне IV земель в вечное владение, если молчание грамот о
сроке владения не указывает на эту вечность, то спрашивается, когда они
получили право на вечное владение?
В 1574 году Строгановы выпросили себе жалованную грамоту селиться и
заводить промыслы на сибирских реках, и потом видим, что Строгановы,
признавши козаков, посылают их за Уральские горы для очищения тех мест, на
которые взята грамота, - дело ясно для каждого. Но г. Небольсину надобно
было доказать, что Строгановы не имели участия в походе Ермака; с этою целию
он делает такое заключение: прошло много лет от взятия Строгановыми грамоты
на Сибирь до похода Ермака, следовательно, они не имели видов на Сибирь, да
и не могли иметь по недостаточности средств; но спрашивается, зачем же они
взяли грамоту на Сибирь, когда не имели видов на эту страну и не могли иметь
их по недостаточности средств? Разумеется, что на этот вопрос г. Небольсин
не дает ответа. Потом г. Небольсин пытается отвергнуть возможность призыва
козаков Строгановыми и говорит: "Могли ли честные, набожные люди Строгановы,
усердные слуги царя, к обреченным судьей-государем смерти ворам посылать
ласковую грамоту? Могла ли умным промышленникам Строгановым прийти в голову
мысль приглашать к себе целую ватагу, целую армию грабителей
Авторские права принадлежат Соловьеву С.М.. Здесь книга представенна для ознакомления.