История России с древнейших времен(ч.2)
Но постави сосуды скудельничьи под поток капля языка моего, да накаплют ти сладчайши меду словеса уст моих... Не море топит корабли, но ветри, и не огнь творит разжение железу, но подымание мешное: также и князь не сам впадает в многия в вещи злыя, но думцы вводят. С добрым бо думъцею князь высока стола додумаетца, а с лихим думъцею думает, малаго стола лишен будет... Не муж в мужех, кем своя жена владеет; не работа в работах, под жонками воз возити... Что есть жена зла? гостница неусыпае- мая, купница бесовская, мирскы мятежь, ослепление уму, начальница всякой злобе... Аз ни за море ходил, ни от философ научился, но бых яко падая пчела по различным цветом и совокупляя яко медвеный сот; тако и аз по многим книгам собирая сладость словесную и разум, и совокупих яко мех воды моръския, а не от своего разума, но от божия промысла". К Посланию прибавлено следующее известие: "Сии словеса аз Данил писах в заточении на Белеозере, и запечатав в воску, и пустих в озеро, и взем рыба пожре, и ята бысть рыба рыбарем, и принесена бысть ко князю, и нача ея пороти, и узре князь сие написание, и повеле Данила свободити от горкаго заточе- ния". Древнейшие произведения народной фантазии относятся ко временам Вла- димира св.; содержание их составляют подвиги богатырей, борьба их с степными варварами, с которою был соединен важнейший интерес для народа. В описываемое время продолжалась та же борьба и по-прежнему служила главным содержанием песен и сказаний; богатырей сменили князья; самым славным, самым народным именем в борьбе с погаными было имя Мономаха; не могло быть, чтоб походы доброго страдальца за Русскую землю на поганых не служили содержанием народных поэтических сказаний; следы этих сказа- ний находим в начале Волынской летописи: "По смерти же великаго князя Романа, приснопамятнаго самодержца всея Руси, одолевша всем поганьскым языком, ума мудростью ходяща по заповедем божиим: устремил бо ся бяше на поганыя яко и лев, сердит же бысть яко и рысь, и губяше яко и коркодил, и прохожаше землю их яко и орел, храбор бо бе яко и тур. Ревноваше бо деду своему Мономаху, погубившему поганыя Измалтяны, рекомыя половци, изгнавшю отрока в Обезы за Железныя врата. Сърчанови же оставшю у Дону, рыбою ожившю; тогда Володимер Мономах пил золотым шоломом Дон, приемши землю их всю и зогнавши окаянныя агаряны. По смерти же Володимере, ос- тавъшю у Сырьчана единому гудьце же, Ореви, посла и в Обезы, рек: Воло- димер умерл есть, а воротися, брате, пойди в землю свою; молви же ему моя словеса, пой же ему песни половецкия; оже ти не восхочет, дай ему поухати зелья, именем евшан. Оному же не восхотевшю обратитися, ни пос- лушати, и дасть ему зелье, оному же обухавшю и восплаковшю, рче: да луче есть на своей земле костью лечи, нели на чюже славну быти. И приде во свою землю, от него родившюся Концаку, иже снесе Сулу, пешь ходя, котел нося на плечеву". Но в целости дошло до нас поэтическое сказание о несчастном походе северских князей, Игоря Святославича с братьею на половцев, Слово о пол- ку Игореве. Особенные доблести этих князей, их ревность добыть себе сла- вы в борьбе с погаными, их великодушие, по которому они не захотели по- кинуть в беде черных людей, заслуженная, следовательно, народная любовь к этим князьям, любопытные подробности похода, необыкновенная удача вна- чале, необыкновенное бедствие в конце, которое, однако, не уменьшило, но еще увеличило славу князей, наконец удивительное спасение Игоря из плена - все это должно было возбуждать сильный интерес в народе к этому собы- тию, которое потому и стало предметом украшенного, поэтического сказа- ния; самые подробности похода, как они сохранились в летописи, всего лучше показывают нам интерес, связанный для древней Руси с этим событи- ем, всего лучше объясняют нам возможность и необходимость существования Слова. Нам нет нужды даже предполагать, что сочинитель Слова был житель страны Северской, ибо вспомним, что в это время племя Ольговичей стояло на первом месте во всей южной Руси: старший в этом племени, Святослав Всеволодович, сидел тогда на столе Киевском, следовательно бедствие се- верских князей должно было найти сильное сочувствие и на западном берегу Днепра. Сочинитель Слова о полку Игореву не хочет начинать своего рассказа прямо о походе северских князей на половцев, но хочет предпослать ему старые слова, ограничиваясь, однако, былинами позднейшего времени, имен- но начиная со времен Владимира Мономаха, или, как он называет его, Вла- димира Старого, в противоположность другим, младшим Владимирам. Эти бы- лины позднейшего времени, начиная со времен Владимира Мономаха, он про- тивополагает песням, сочиненным по замышлению вещего Бояна. Кто бы ни был этот Боян, сочинитель ли старых русских песен, истинный или мнимый, или даже Гомер, как думают некоторые, очевидно только то, что сочинитель Слова о полку Игореву противополагает свое сочинение сочинениям Бояна, противополагает по времени, не хочет заноситься в отдаленные века, к от- даленным событиям, воспетым Бояном, или, что очень кажется нам вероят- ным, противополагая былину замышлению, противополагая Слово, рассказ об истинном происшествии без малейшего отступления от него, - песни, сочи- нитель которой позволял себе большую свободу, хотя бы воспевал действи- тельное событие, действительно существовавшее лицо: "Не лепо ли ны бя- шет, братие, начати старыми словесы трудных повестий о пълку Игореве, Игоря Святославича! начати же ся тый песни по былинам сего времени, а не по замышлению Бояна. Боян бо вещий, аще кому хотяше песнь творити, то растекашеся мыслию по древу, серым волком по земли, шизым орлом под об- лакы". Итак, продолжает сочинитель Слова, начнем, братия, повесть эту от старого Владимира и дойдем до нынешнего Игоря, "который препоясал ум крепостию, изострил сердце мужеством, наполнился ратного духа, и навел свои храбрые полки на землю Половецкую за землю Русскую" - после этого непосредственно следуют слова: "Тогда Игорь взглянул на светлое солнце и увидал, что все воины его прикрыты тьмою".
Авторские права принадлежат Соловьеву С.М.. Здесь книга представенна для ознакомления.
