История России с древнейших времен(ч.2)
Таким образом, вначале мы видим, что единство Русской земли поддержи- вается единством рода княжеского, общим владением. Несмотря на независи- мое в смысле государственном управление каждым князем своей волости, князья представляли ряд временных областных правителей, сменяющихся если не по воле главного князя, то, по крайней мере, вследствие рядов с ним, общих родовых счетов и рядов, так что судьба каждой волости не была не- зависимо определена внутри ее самой, но постоянно зависела от событий, происходивших на главной сцене действия, в собственной Руси, в Киеве, около старшего стола княжеского; Северская, Смоленская, Новгородская, Волынская области переменяли своих князей смотря по тому, что происходи- ло в Киеве: сменял ли там Мономахович Ольговича, Юрьевич - Мстиславича или наоборот, а это необходимо поддерживало общий интерес, сознание о земском единстве. Но мы скоро видим, что некоторые области выделяются в особые княжест- ва, отпадают от общего единства области крайние на западе и востоке, ко- торых особность условливалась и прежде причинами физическими и истори- ческими: отпадает область западной Двины, область Полоцкая, которая при самом начале истории составляет уже владение особого княжеского рода; отпадает область Галицкая, издавна переходная и спорная между Польшею и Русью; на востоке отпадает отдаленный Муром с Рязанью, далекая Тмутара- кань перестает быть русским владением. Обособление этих крайних волостей не могло иметь влияния на ход событий в главных срединных волостях; здесь, в южной, Днепровской, половине мы не замечаем изменения в гос- подствующем порядке вещей, обособления главных волостей, ибо никакие ус- ловия, ни физические, ни племенные, ни политические не требуют этого обособления, но как скоро одна ветвь, одно племя княжеского рода утверж- дается в северной, Волжской, половине Руси, как скоро князь из этого племени получает родовое старшинство, то немедленно же и происходит обо- собление Северной Руси, столь богатое последствиями, но обособление про- изошло не по требованию известных родовых княжеских отношений, а по тре- бованию особых условий - исторических и физических; нарушение общего ро- дового владения и переход родовых княжеских отношений в государственные условливались различием двух главных частей древней Руси и проистекавшим отсюда стремлением к особности. Благодаря состоянию окружных государств и народов все эти внутренние движения и перемены на Руси могли происходить беспрепятственно. В Швеции еще продолжалась внутренняя борьба, и столкновения ее с Русью, происхо- дившие в минуты отдыха, были ничтожны. Польша, кроме внутренних смут, усобиц, была занята внешнею борьбою с опасными соседями: немцами, чеха- ми, пруссами; Венгрия находилась в том же самом положении, хотя оба эти соседние государства принимали иногда деятельное участие в событиях Юго-Западной Руси, каково, например, было участие Венгрии в борьбе Изяс- лава Мстиславича с дядею Юрием, но подобное участие никогда не имело ре- шительного влияния на ход событий, никогда не могло изменить этого хода, условленного внутренними причинами. Влияние быта Польши и Венгрии на быт Руси было ощутительно в Галиче; можно заметить его и в пограничной Волы- ни, но дальше это влияние не простиралось. Польша и Венгрия не могли быть для Руси проводниками западноевропейского влияния, скорее, можно сказать, уединяли ее от него, потому что и сами, кроме религиозной свя- зи, имели мало общих форм быта с западною Европою, но если и Польша с Венгриею, несмотря на религиозную связь, мало участвовали в общих явле- ниях европейской жизни того времени, тем менее могла участвовать в них Русь, которая не была связана с западом церковным единением, принадлежа- ла к церкви восточной, следовательно, должна была подвергаться духовному влиянию Византии. Византийская образованность, как увидим, проникала в Русь, греческая торговля богатила ее, но главная сцена действия перенес- лась на северо-восток, далеко от великого водного пути, соединявшего Се- веро-Западную Европу с Юго-Восточною; Русь уходила все далее и далее вглубь северо-востока, чтоб там, в уединении от всех посторонних влия- ний, выработать для себя крепкие основы быта; Новгород не мог быть для нее проводником чуждого влияния уже по самой враждебности, которая про- истекала от различия его быта с бытом остальных северных областей. Но если Русь в описываемое время отделялась от Западной Европы Польшею, Венгриею, Литвою, то ничем не отделялась от востока, с которым должна была вести беспрерывную борьбу. Собственная Южная Русь была украйною, так сказать европейским берегом степи, и берегом низким, не защищенным нисколько природою, следова- тельно, подверженным частому наплыву кочевых орд; искусственные плотины, города, которые начали строить еще первые князья наши, недостаточно за- щищали Русь от этого наплыва. Мало того что степняки или половцы сами нападали на Русь, они отрезывали ее от черноморских берегов, препятство- вали сообщению с Византиею: русские князья с многочисленными дружинами должны были выходить навстречу к греческим купцам и провожать их до Кие- ва, оберегать от степных разбойников; варварская Азия стремится отнять у Руси все пути, все отдушины, которыми та сообщалась с образованною Евро- пою. Южная Русь, украйна, европейский берег степи заносится уже с разных сторон степным народонаселением; по границам Киевской, Переяславской, Черниговской области садятся варварские толпы, свои поганые, как называ- ли их в отличие от диких, т. е. независимых степняков или половцев. На- ходясь в полузависимости от русских князей, чуждое гражданских связей с новым европейским отечеством своим, это варварское пограничное народона- селение по численной значительности и воинственному характеру своему имеет важное влияние на ход событий в Южной Руси, умножая вместе с дики- ми половцами грабежи и безнарядье, служа самою сильною поддержкою для усобиц, представляя всегда ссорящимся князьям готовую дружину для опус- тошения родной страны.
Авторские права принадлежат Соловьеву С.М.. Здесь книга представенна для ознакомления.