История России с древнейших времен(ч.4)

Понятно, что условия изменялись вследствие обстоятельств, при которых заключался договор, вследствие того, между какими князьями он заключался. Князья условливались вывода и рубежа не замышлять, а кто замыслит ру- беж, то рубежника выдавать по исследовании дела: выдавать также но исс- ледовании дела холопа, рабу, поручника, должника, вора, разбойника, ду- шегубца; кто приедет из одного княжества в другое за холопом или должни- ком, поймает его сам без пристава, но поставит перед князем, наместником или волостелем, тот не виноват; но если выведет из волости и перед во- лостелем не поставит, будет виноват; если холоп станет с кем тягаться, но поруки по себе не представит, то холопа обвинить и выдать господарю, причем обыкновенно определяется, сколько платить пошлины за одного холо- па и за целую семью; определяются также и все другие судные издержки, которые обязан платить истец; если же холоп или раба не станут тягаться, то пошлин нет. Если по должнике не будет поруки, то его обвинить. Вора, разбойника, грабежника душегубца судить там, где поймают, если же станет проситься на извод, то пускать. Новгородцы договорились с Тверью, что если из новгородских волостей явится обвинение на тверского вора или разбойника и тверичи скажут, что такого у них нет, то пусть его не будет и после в Тверских волостях; если же явится в них, то выдать его без су- да. На северо-востоке мы встречаем известие об убиении посла, отправлен- ного от одного князя к другому. Встречаем известие об убийстве татарских послов в Нижнем; в 1414 году немцы убили псковского посла в Нейгаузене, псковичи убили дерптского. Мы видели, что в войнах псковичей с литовцами был обычай отдавать пленных на поруки. На юго-западе под 1229 годом встречаем замечательное известие об ус- ловии, заключенном между Конрадом мазовецким и Даниилом галицким: если когда-нибудь начнется между ними война, то полякам не воевать русской челяди, а русским - польской. Потом и здесь встречаем также известие о возвращении пленных после войны. В договоре Василия Темного с королем Казимиром находим условие: "А которые люди с которых мест вышли добро- вольно, ино тым людем вольным воля, где хотят, тут живут". В договорах великих князей литовских с Новгородом и Псковом встречаем условие: если великий князь захочет начать войну с Новгородом или Псковом, то обязан прислать разметные грамоты и может начать войну только спустя месяц пос- ле этой присылки. Витовт, которого по справедливости русский летописец называет неверником правде, чтоб напасть врасплох на псковичей, послал в 1406 году разметную грамоту не во Псков, а в Новгород под предлогом ста- рой зависимости первого от последнего, а сам вступил в Псковскую об- ласть. Для предотвращения впредь подобного коварства псковичи, заключая договор с Казимиром, обязали его в случае разрыва отсылать разметную грамоту не в Москву и не в Новгород, но положить ее во Пскове. Новгород- цы, заключая договор с тем же Казимиром, условились, чтобы литовские послы по Новгородской волости подвод не брали, а новгородские - по Ли- товской. Но как видно, между Москвою и Литвою не было условий относи- тельно подданных одного государства, находившихся в областях другого во время разрыва между ними, ибо под 1406 годом находим известие, что при разрыве Витовта с Василием Димитриевичем в Литве перебили москвичей. Что касается нравственного состояния вообще на Руси в описываемое время, то мы уже заметили и в предыдущем периоде, что чем далее на вос- ток, тем нравы становятся жестче. Понятно, что удаление славянских пере- селенцев в пустыни Северо-Восточной Европы, удаление от других народов христианских, стоявших с ними на одинакой степени гражданственности, и вступление в постоянное сообщество только с народами, стоявшими на низ- шей степени не могли действовать благоприятно на нравы этих переселен- цев; понятно, если последние не только остановились в этом отношении, но даже пошли назад; не забудем здесь и влияния самой природы, о котором была уже речь прежде. Но кроме этих собственно географических причин бы- ли еще другие, исторические, которые не могли способствовать смягчению нравов. Одна географическая отдаленность главной сцены действия не могла надолго отнять у русских людей возможность сообщения с другими христи- анскими народами: мы видим, что когда Северо-Восточная Русь образовалась в одно сильное государство, то начиная со второй половины XV века уже является стремление к сообщению с другими христианскими державами; в продолжение XVI и XVII веков, несмотря на все препятствия, это стремле- ние становится все сильнее и сильнее, и наконец в XVIII веке видим вступление России в систему европейских государств. Следовательно, пол- ное уединение Руси в XIII, XIV и XV веках условливалось не географичес- ким только отдалением, но преимущественно тем, что все внимание ее было поглощено внутренним, тяжким, болезненным переходом от одного порядка вещей к другому. Этот-то болезненный переход и действовал неблагоприятно на нравы. На юге мы видели сильные усобицы; но усобицы эти шли вследствие споров за родовые права: тот или другой князь становился старшим, занимал Киев вследствие своего торжества,- отношения к нему младших оставались прежние; но и тут мы замечаем большую жесткость, большую неразборчивость средств у тех князей, которые вследствие разных обстоятельств были доводимы до крайности, лишались волостей и принуждены были потом приобретать их и сохранять мечом. На севере же, как мы виде- ли, изменилась цель усобиц, должен был измениться и характер их: князья показали ясно, что они борются не за старшинство, как прежде, но за си- лу, хотят увеличить свои волости, приобресть могущество и вследствие этого могущества подчинить себе всех остальных князей, лишить их владе- ний. При таком характере борьбы нет речи о правах и обязанностях, каждый действует по инстинкту самосохранения, а где человек действует только по инстинкту самосохранения, там не может быть выбора средств, сильный пользуется первым удобным случаем употребить свою силу, слабый прибегает к хитрости, коварству, взаимное доверие рушится, сильные начинают прибе- гать к страшным нравственным обязательным средствам в отношении к сла- бым, но и эти средства оказываются недействительными: страшные проклятые грамоты нарушаются так же легко, как и обыкновенные договоры; хитрость, двоедушие слабого получает похвалу, как дело мудрости: летописец хвалит князя тверского, который, будучи слабым среди борьбы двух сильных, умел извернуться, не прогневал ни князя московского, ни Эдигея. Борьба, дове- денная до крайности, условливала и средства крайние: сперва губили со- перников в Орде; но здесь могли видеть еще только следствия судебного приговора, произнесенного высшею властию; когда же князья стали управ- ляться друг с другом независимо от всякого чуждого влияния и когда борьба, приходя к концу, достигла крайнего ожесточения, является сперва ослепление, а потом и смерть насильственная.

Авторские права принадлежат Соловьеву С.М.. Здесь книга представенна для ознакомления.