История России с древнейших времен(ч.4)
Эту грамоту привез новый венгерский посол, который от имени своего
короля говорил, что общий поход христианских государей против турок
задерживается единственно войною Иоанна с Александром. Иоанн отвечал: "Мы с
божьею волею, как наперед того за христианство, против поганства стояли, так
и теперь стоим и вперед, если даст бог, хотим, уповая на бога, за
христианство, против поганства стоять, как нам бог поможет; и просим у бога
того, чтоб христианская рука высока была над поганством. А что у нас с зятем
война случилась, тому мы не ради, началась война не от нас, а от него.
Короли Владислав и Александр объявляют, что хотят против нас, за свою отчину
стоять; но короли что называют своею отчиною? Не те ли города и волости, с
которыми князья русские и бояре приехали к нам служить и которые наши люди
взяли у Литвы? Папе, надеемся, хорошо известно, что короли Владислав и
Александр - отчичи Польского королевства да Литовской земли от своих
предков; а Русская земля - от наших предков, из старины, наша отчина. Когда
мы заключили договор с великим князем Александром, то для свойства уступили
ему эти свои вотчины, но когда зять наш не стал соблюдать договора, то нам
зачем свою отчину покидать и за нее не стоять? Папа положил бы то на своем
разуме, гораздо ли то короли делают, что не за свою отчину хотят с нами
воевать?"
Венгерский посол просил опасной грамоты для больших польских и
литовских послов, которые должны приехать для мирных переговоров, грамота
была дана, и послы явились; то были: воевода ленчицкий Петр Мешковский и
наместник полоцкий Станислав Глебович; Елена прислала от себя канцлера
своего, Ивана Сапежича, который привез Иоанну такое письмо от дочери:
"Господин и государь батюшка! Вспомни, что я служебница и девка твоя, а
отдал ты меня за такого же брата своего, каков ты сам; знаешь, что ты ему за
мною дал и что я ему с собой принесла; но государь муж мой, нисколько на это
не жалуясь, взял меня от тебя с доброю волею и держал меня во все это время
в чести и в жаловании и в той любви, какую добрый муж обязан оказывать
подружию, половине своей. Свободно держу я веру христианскую греческого
обычая: по церквам святым хожу, священников, дьяконов, певцов на своем дворе
имею, литургию и всякую иную службу божью совершают передо мною везде, и в
Литовской земле, и в Короне Польской. Государь мой король, его мать,
братья-короли, зятья и сестры, и паны радные, и вся земля - все надеялись,
что со мною из Москвы в Литву пришло все доброе: вечный мир, любовь кровная,
дружба, помощь на поганство; а теперь видят все, что со мною одно лихо к ним
вышло: война, рать, взятие и сожжение городов и волостей, разлитие крови
христианской, жены вдовами, дети сиротами, полон, крик, плач, вопль! Таково
жалование и любовь твоя ко мне! По всему свету поганство радуется, а
христианские государи не могут надивиться и тяжко жалуются: от века,
говорят, не слыхано, чтоб отец своим детям беды причинял. Если, государь
батюшка, бог тебе не положил на сердце меня, дочь свою, жаловать, то зачем
меня из земли своей выпустил и за такого брата своего выдавал? Тогда и люди
бы из-за меня не гибли, и кровь христианская не лилась. Лучше бы мне под
ногами твоими в твоей земле умереть, нежели такую славу о себе слышать, все
одно только и говорят: для того он отдал дочь свою в Литву, чтоб тем удобнее
землю и людей высмотреть. Писала бы к тебе и больше, да с великой кручины
ума не приложу, только с горькими и великими слезами и плачем тебе, государю
и отцу своему, низко челом бью: помяни, бога ради, меня, служебницу свою и
кровь свою, оставь гнев неправедный и нежитье с сыном и братом своим и
первую любовь и дружбу свою к нему соблюди, чтоб кровь христианская больше
не лилась, поганство бы не смеялось, а изменники ваши не радовались бы,
которых отцы предкам нашим изменили там, на Москве, а дети их тут, в Литве.
А другого чего мне нельзя к тебе и писать. Дай им бог, изменникам, того, что
родителю нашему от их отцов было. Они между вами, государями, замутили, да
другой еще, Семен Бельский Иуда, с ними, который, будучи здесь, в Литве,
братию свою, князя Михайла и князя Ивана, переел, а князя Федора на чужую
сторону прогнал; так, государь, сам посмотри, можно ли таким людям верить,
которые государям своим изменили и братью свою перерезали и теперь по шею в
крови ходят, вторые Каины, да между вами, государями, мутят? Смилуйся,
возьми по-старому любовь и дружбу с братом и зятем своим! Если же надо мною
не смилуешься, прочною дружбою с моим государем не свяжешься, тогда уже сама
уразумею, что держишь гнев не на него, а на меня, не хочешь, чтоб я была в
любви у мужа, в чести у братьев его, в милости у свекрови и чтоб подданные
наши мне служили. Вся вселенная ни на кого другого, только на меня вопиет,
что кровопролитие сталось от моего в Литву прихода, будто я к тебе пишу,
привожу тебя на войну: если бы, говорят, она хотела, то никогда бы такого
лиха не было; мило отцу дитя, какой на свете отец враг детям своим? И сама
разумею, и по миру вижу, что всякий заботится о детках своих и о добре их
промышляет; только одну меня, по грехам, бог забыл. Слуги наши не по силе, и
трудно поверить, какую казну за дочерями своими дают, и не только что тогда
дают, но и потом каждый месяц обсыпают, дарят и тешат; и не одни паны, но и
все деток своих тешат; только на одну меня господь бог разгневался, что
пришло твое нежалованье; а я пред тобою ни в чем не выступила. С плачем тебе
челом бью: смилуйся надо мною, убогою девкою своею, не дай недругам моим
радоваться обиде моей и веселиться о плаче моем. Если увидят твое жалование
на мне, служебнице твоей, то всем буду честна, всем грозна; если же не будет
на мне твоей ласки, то сам можешь разуметь, что покинут меня все родные
государя моего и все подданные его". В том же смысле Елена писала к матери и
двоим братьям - Василию и Юрию.
Отпуская послов договариваться о мире, Александр наказал им не
соглашаться на то, чтоб Иоанн писался государем всея Руси; если не будут в
состоянии этого вытребовать, то должны по крайней мере настоять, чтоб Иоанн
не писался государем всея Руси, посылая грамоты к Александру в королевство
Польское. Если московский скажет, что прежде писали его государем всея Руси,
то отвечать, что тогда был мир и Александр еще не был выбран королем
польским, был только великим князем литовским; а теперь, когда он уже
королем, то нельзя Иоанну писаться государем всея Руси, потому что под
королевством Польским большая часть Руси. На построение греческой церкви для
Елены и на выбор слуг для нее только из православных послы не должны были
соглашаться.
Авторские права принадлежат Соловьеву С.М.. Здесь книга представенна для ознакомления.