История России с древнейших времен(ч.4)
"Недавно, - продолжал дьяк, - взяли русские люди у
татар пленников - христианские головы; оказалось, что эти пленники из
Литовской земли, и великий князь их отпускает в Литву; вот они пред тобою,
возьми их, как и прежде делывалось".
Казимиру вздумалось вовлечь Иоанна в войну с турками и тем порвать
необходимый для Москвы союз с Менгли-Гиреем; в 1486 году он прислал объявить
московскому великому князю, что султан громит землю Стефана, воеводы
молдавского, взял у него Килию и Белгород; приводя обязательство договора,
заключенного между им, Казимиром, и отцом Иоанновым, обязательство стоять
заодно против всякого недруга, король требовал, чтоб великий князь
вооружился с ним заодно против неприятеля всего христианства; Иоанн отвечал:
"Если б нам было не так далеко и было бы можно, то мы бы сердечно хотели то
дело делать и стоять за христианство. Стефан, воевода, и к нам присылал с
просьбою, чтоб мы уговаривали тебя помогать ему: которым христианским
государям близко и можно то дело делать, то всякому господарю христианскому
должно того дела оберегать и за христианство стоять".
Псков, сохраняя особый быт, должен был отдельно сноситься с литовским
великим князем. Казимир ласкал псковичей, отпускал послов их с честию и с
великими дарами; но в 1470 году псковские послы на съезде с литовскими
панами толковали четыре дня и разъехались, ни на чем не согласившись. Весною
следующего года Казимир объявил псковским послам, что так как паны не могли
с ними уладиться, то он сам приедет на границы и своими глазами осмотрит
спорные места. Когда послы сказали об этом на вече, то псковичам стало
нелюбо, потому что ни один великий князь, ни король, сколько их ни бывало в
Литве, сам не приезжал на границы улаживаться, а все обыкновенно присылали
панов. Псковичи беспокоились, как видно, понапрасну, потому что до 1480 года
не встречаем более известий о сношениях их с Казимиром; в этом году король
прислал к ним с жалобою на обиды, которые терпят в Пскове купцы виленские и
полоцкие, также на обиды, претерпеваемые от псковичей пограничными
литовскими жителями. Псковичи отвечали жалобою на луцкого воеводу,
пограбившего их купцов, на воевод и мещан других городов, которые их купцам
с немцами торговать не дают, послы должны были сказать также королю: "И о
том тебе, своему господину, честному великому королю, челом бьем и жалуемся,
что немцы, князь местер, пришедши на миру и на крестном целовании на землю
св. Троицы, на отчину великих князей, два пригорода взяли, волости пожгли,
христианство пересекли и в полон свели. А теперь слышали мы, что князь
местер тебе бьет челом на нас, просит у тебя силы в помочь на Псков, сам
будучи виноват перед Псковом, и ты бы силы князю местеру в помочь не давал
на Псков. Да и о том челом бьем, что князь местер наших псковичей полонил, и
они чрез твою Литовскую землю бегают ко Пскову из Немецкой земли, а Литва их
ко Пскову не пускает: и ты бы пожаловал, не велел своим их задерживать". При
этом послы поднесли королю в дар от Пскова пять рублей да от себя полтора
рубля, королевичам - по полтине, королеве от Пскова - рубль, старший посол
от себя - полтину, младший - золотой венгерский. Король обещал во всем дать
управу. В 1492 году Казимир прислал во Псков с требованием выдачи беглых
литовцев и боярских людей, ушедших из Полоцкой области.
В том же году умер Казимир; Польша и Литва разделились между его
сыновьями: Яну Альбрехту досталась Польша, Александру - Литва. Посылая в
Крым Константина Заболоцкого, Иоанн велел ему сказать Менгли-Гирею, что
король умер, остались у него дети, такие же Москве и Крыму недруги, как и
отец; чтоб хан с ними не мирился, чтоб шел на Литву, великий князь также
хочет сам сесть на коня. При Казимире Иоанн не хотел начинать явной войны,
позволял послам своим соглашаться провожать хана в поход на Литву только в
крайности, теперь же дает такой наказ Заболоцкому: "Пойдет хан на Литву и
велит ему идти с собою, то ему идти, не отговариваться; говорить царю
накрепко, чтоб непременно пошел на Литовскую землю; если царь пойдет, чтоб
шел на Киев". Заболоцкий отвечал, что по его настоянию хан велел схватить
литовского посла князя Ивана Глинского и хочет идти сам на Литву. Крымцы
воевали между Киевом и Черниговом, но это были ничтожные отряды. Иоанн был
недоволен и писал Заболотскому: "Пишет мне царь, что беспрестанно его люди
Литовскую землю воюют, а мы здесь слышали, что мало их приходило на
Литовскую землю и не брали ничего; нынче он сына послал и с ним пятьсот
человек; но пятьюстами человек какая война Литовской земле?" При этом послан
был наказ послу: "Если хан спросит: а зачем князь великий сам не сел на
коня?" - то отвечать: "Не знаю, будут другие послы, те скажут зачем". Поехал
другой посол; ему дан был наказ: "Если спросит хан, зачем князь великий сам
не сел на коня?" - отвечать: "За нарядом тяжелым".
Иоанн сам не хотел садиться на коня, но воевода его, князь Федор
Оболенский, напал на Мценск и Любутск, сжег их, вывел в плен наместников,
бояр и многих других людей; другой московский отряд захватил два города -
Хлепень и Рогачев. Литве было трудно отбиваться от Иоанна и от Менгли-Гирея
вместе; начали думать о мире с Москвою и, чтоб склонить Иоанна к уступкам,
решили предложить ему брачный союз одной из дочерей его с великим князем
Александром. Пан Ян Заберезский, наместник полоцкий, прислал в Новгород к
тамошнему воеводе Якову, Захарьичу писаря своего Лаврина под предлогом
покупки разных вещей в Новгороде, а в самом деле с предложением о
сватовстве. Яков Захарьич, услыхав это предложение, сам поехал в Москву
объявить о нем великому князю. Иоанн сначала приговорил было с боярами, что
Якову не следует посылать к Заберезскому своего человека с ответом на его
предложение, но потом, когда Яков уехал уже в Новгород, великий князь
передумал и послал ему приказ отправить своего человека к Заберезскому, не
прекращая, впрочем, военных действий, "потому что и между государями
пересылка бывает, хотя бы и полки сходились"; велел писать вежливо, потому
что Заберезский писал вежливо; посланный должен был изведать все тамошние
дела: как Александр живет с панами, как у них дела в земле, какие слухи про
Александровых братьев. В Москве поняли, зачем в Литве хотят прежде начать
дело о сватовстве, и потому посланец Якова Захарьича должен был сказать
Заберезскому, что до мира нельзя толковать о браке.
Но литовские паны продолжали настаивать на сватовстве: тот же
Заберезский писал в Москву к тамошнему первому боярину, князю Ивану Юрьевичу
Патрикееву: "Дознайся у своего государя, великого князя, захочет ли он
отдать дочку свою за нашего господаря, великого князя Александра? А мы здесь
с дядьми и братьями нашими (т.
Авторские права принадлежат Соловьеву С.М.. Здесь книга представенна для ознакомления.