История России с древнейших времен(ч.4)

верховным апостолам Петру и Павлу - творение Феодосия, архиепископа всея Руси. Из других писателей житий святых известен троицкий монах Епифаний Премудрый, написавший службу, житие и чудеса св. Сергия и Никона Радо- нежских, также житие Стефана Пермского. "Был ли Епифаний на Афоне и в других православных центрах просвещения или нет,- но он был хорошо зна- ком с современной ему русской книжностью и в совершенстве усвоил приемы образцовых произведений церковного витийства на славянском языке, пере- водных или оригинальных, которые стали размножаться в русской письмен- ности с его времени. По житию Стефана можно составить значительный лек- сикон тех искусственных, чуждых русскому языку по своему грамматическому образованию слов, которые вносила в книжный язык древней Руси южносла- вянская письменность. Риторические фигуры и всевозможные амплификации рассеяны в житии с утомительным изобилием; автор не любит рассказывать и размышлять просто, но облекает часто одну и ту же мысль в несколько тав- тологических оборотов; для характеристики святого он набирает в одном месте 20, в другом 25 эпитетов, и почти все они разные... Вообще Епифа- ний в своем творении больше проповедник, чем биограф, и в смешении жития с церковным панегириком идет гораздо дальше Киприана. Исторический расс- каз о Стефане в потоке авторского витийства является скудными отрывка- ми". Чтобы объяснить себе такой характер житий, надобно вникнуть в их происхождение, в побуждения, которые заставляли писать их. Религиозное чувство требовало отнестись к святому с молитвою и прославлением, что выражалось в службе святому: из жизни святого выбирались именно такие черты, которые особенно возбуждали умиление, религиозное чувство, служи- ли к прославлению угодника божия. Церковная песнь, канон, похвальное слово - вот первоначальная, естественная и необходимая форма известий о жизни святого, и позднейшие жития должны были слагаться под влиянием этой формы, тем более что и в их составителях действовало то же побужде- ние, то же желание прославить святого, принести ему "малое некое похва- ление". Поэтому в житиях святых мы и не можем найти много черт быта и важных теперь для нас указаний исторических. Тем менее можем мы искать этого в сочинениях писателя пришлого, для которого обстановка тогдашней русской жизни была чуждою, в сочинениях знаменитого книжника Пахомия Ло- гофета, родом серба, который, живя то в Троицком монастыре, то в Новго- роде, писал жития святых, похвальные слова и каноны по поручению на- чальства. Искусством в книжном сложении славился также митрополичий дьяк Родион Кожух, из сочинений которого дошли до нас сказание о чуде св. Варлаама и сказание о трусе, бывшем в 1460 году. Вот образец Родионова искусства: "Прежде взыде под небесы туча на облацех и всем зрети, яко обычно, шествоваше воздухе носимо, и тако поиде от юга совокупляяся об- лакы по аэру воздуха парящаго, по пророческому словеси: сбирая яко в мех воды морския и полагая в скровищах бездны; и тако поиде к востоку сол- нечному на облацех, и яко уже совокупи в свое величество, исполнены во- доточнаго естества, и так распространися надо многими месты, и бысть ви- дением туча грозна и велика велми". И в описываемое время сохранился обычай странствовать ко св. местам цареградским, афонским, палестинским. Так, дошло до нас описание Царег- рада, сочиненное Стефаном новгородцем в половине XIV века. Вот цель пу- тешествия Стефанова, как он сам определяет ее в начале своего описания: "Аз грешный Стефан из Великаго Новгорода с своими други осмью приидохом и Царьград поклонитися святым местам, и целовати телеса святых, и поми- ловани быхом от св. Софии премудрости божией". Любопытно видеть, как чу- деса искусства и прочность камня поражали русских людей, привыкших к своим бедным и непрочным зданиям: статуя Юстинианова показалась нашему новгородцу вельми чудна, "аки жив, грозно видети его... Суть же много и иниих столпов по граду стоят, от камени мрамора, много же на них писания от верха и до долу, писано рытиею великою. Много бо есть дивитися и ум сказати не может: како бо толико лет камня того ничто не имет?". Видим, что русские путешественники пользовались в Константинополе особенным вниманием со стороны правительства, гражданского и церковного: так, ца- рев боярин, видя, что новгородцы стиснуты в толпе и не могут пробраться к страстям господним, очистил им дорогу; патриарх, увидевши русских странников, подозвал их к себе, благословил и разговаривал с ними, "по- неже бо вельми любит Русь. О великое чудо! Колико смирение бысть ему, иж беседова с странники ны грешнии; не наш бо обычай имеет". Описывая мо- настырь Студийский, Стефан говорит, что из этого монастыря в Русь посы- лали много книг: уставы, триоди. Обходя другие монастыри, Стефан встре- тил двоих своих новгородцев, Ивана и Добрилу, которые жили в Константи- нополе, занимаясь списыванием церковных книг в Студийском монастыре. Троицкий монах Зосима, странствовавший по святым местам в 1420 году, так говорит о побуждениях, заставивших его описать свое хождение: "Поне- же глаголет писание: тайну бо цареву хранити добро есть, а дела божия проповедати преславно есть: да еже бо не хранити царевы тайны неправедно и блазнено есть, а еже бо молчати дела божия, ино беду наносить душе своей. Убо и аз боюся дела божия таити, воспоминая муку раба онаго, иже приимше талант господень и в земле скрывый... Буди же се написание всем нам причащающимся благословение от бога и святаго гроба, и от святых мест сих; мзду бо много равну приимут с ходящими до св. града Иерусалима и видевшими святые сии места. Блажени бо видевше и веровавше; треблаже- нии бо не видевше и веровавше... Но бога ради, братие и отцы и господие мои, сынове Рустии! Не зазрите моему худоумию и грубости моей; да не бу- дет ми в похуление написание се. Не меня для, грешнаго человека, но свя- тых для мест прочитайте с любовию и верою, да мзду приимете от бога на- шего Иисуса Христа". Стефан новгородец говорит, что войдешь в Царьград, как в дубраву ка- кую, и без доброго провожатого ходить нельзя. Наши странники записывали без разбора все, что им говорили эти провожатые, записывали и о жабе, которая, по улицам ходя, смертию людей пожирала, а метлы сами мели: встанут люди рано - улицы чисты, и многое тому подобное. Один из спутников митрополита Исидора описывал путешествие во Флорен- цию. И здесь любопытны впечатления, произведенные на русского человека западными городами и западною природою: "Город Юрьев (Дерпт) велик, ка- менный, таких нет у нас; палаты в нем чудные, мы таких не видывали и ди- вились. Город Любек очень дивен, поля, горы вокруг великие, сады прек- расные, палаты чудные с позолоченными верхами; товара в нем много всяко- го; воды проведены в него, текут по всем улицам, по трубам, а иные из столпов, студены и сладки".

Авторские права принадлежат Соловьеву С.М.. Здесь книга представенна для ознакомления.