История России с древнейших времен(ч.4)
Александр и его Рада признали справедливость этих
представлений, поблагодарили магистра за добрый совет, прося его немедленно
давать знать в Литву о том, что он узнает о несогласиях князей московских.
Александр велел объявить также Плеттенбергу, что он приказал собирать
войска, дабы пограничные московские князья и братья великого князя, живущие
в малых уделах, узнавши об этих приготовлениях, тем скорее могли обратиться
к Литве; просил и магистра распорядиться таким же образом в Ливонии, чтоб
испугать московского князя и сделать его уступчивее.
Александр действительно начал готовить полки для войны московской, но
из Москвы пришли вести, что там все спокойно. Василий княжит на столе
отцовском, а Димитрий-внук по-прежнему остается в тесном заключении. Надежды
на усобицы, на уступчивость Василия исчезли: когда послы Александровы,
предлагая вечный мир, требовали возвращения всех взятых у Литвы при Иоанне
земель, то бояре отвечали по-прежнему, что великий князь владеет только
своими землями, чужих не держит и возвращать ему нечего; по прежнему,
отцовскому обычаю Василий напоминал Александру, чтоб он не принуждал Елены к
латинству. Александр не мог воспользоваться смертию Иоанна, скоро умер сам
(в августе 1506 года), и теперь Василий хотел воспользоваться смертию
бездетного зятя для мирного соединения Литовской Руси с Московскою: он
послал сказать сестре, чтоб она "пожелала и говорила бы епископу, панам,
всей Раде и земским людям, чтоб пожелали иметь его, Василия, своим государем
и служить бы ему пожелали; а станут опасаться за веру, то государь их в этом
ни в чем не порушит, как было при короле, так все и останется, да еще хочет
жаловать свыше того". К князю Войтеху, епископу виленскому, к пану Николаю
Радзивиллу и ко всей Раде Василий приказывал о том же" "чтоб пожелали его на
государство Литовское". Елена отвечала, что Александр назначил преемником
себе брата своего, Сигизмунда; но в Литве встала сильная смута и усобица,
которою Василий московский хотел воспользоваться теперь в свою очередь.
Любимцем покойного короля Александра был князь Михаил Глинский,
маршалок дворный, потомок татарского князя, выехавшего в Литву при Витовте.
Глинский провел долгое время за границею, в Италии, Испании, при дворе
императора Максимилиана, везде умел приобрести расположение, почет умом,
образованностию, искусством в деле военном; неудивительно, что он затмевал
собою других панов литовских и умел овладеть полною доверенностию
Александра; владея обширными землями и замками, почти половиною всего
государства Литовского, Глинский приобрел многочисленную толпу приверженцев,
преимущественно из русских. Такое могущество возбудило в остальных панах
литовских сильную зависть и опасение, чтоб Глинский не овладел Великим
княжеством Литовским и не перенес столицы в Русь; отсюда явная вражда между
Глинским и другими членами литовской Рады. Ожесточение достигло высшей
степени, когда Александр по просьбам Глинского отдал город Лиду клиенту
последнего, Андрею Дрожжи, отнявши ее у пана Ильинича. Ильинич обратился с
жалобою к литовским вельможам, уже известным нам по делам московским, - к
Войтеху Табору, епископу виленскому, Николаю Радзивиллу, воеводе виленскому,
Яну Заберезскому, или Забржезинскому, воеводе троцкому, к Станиславу
Яновичу, старосте жмудскому, Станиславу Глебовичу, воеводе полоцкому, и
Станиславу Петровичу Кишке, наместнику смоленскому, которые, возводя
Александра на престол литовский, взяли с него обязательство не отнимать
волости ни у кого ни в каком случае, кроме преступления, заслуживающего
лишения чести и жизни. Основываясь на этом обязательстве, паны не допустили
Андрея Дрожжи до староства Лидского и возвратили его Ильиничу. Александр
сильно рассердился на панов; Глинский, разумеется, постарался еще больше
распалить гнев королевский; говорят, будто он твердил Александру: "Пока эти
паны в Литве, до тех пор не будет покою в Великом княжестве" - и довел
короля до того, что тот решился вызвать панов на сейм в Брест, схватить их в
замке и предать смерти; но паны, предуведомленные об опасности канцлером
польским Ласким, не пошли в замок, и, таким образом, намерение короля не
исполнилось; он мог отомстить только тем, что у Яна Заберезского, главного
врага Глинского, отнял воеводство Троцкое, Ильинича велел схватить и
посадить в тюрьму, а другим панам не велел казаться себе на глаза и только
по просьбе панов польских после простил.
В таком положении находились дела, когда Александр заболел тяжкою,
предсмертною болезнию. В это самое время толпы крымских татар напали на
Литву и страшно пустошили ее. Александр поручил войско Глинскому, и тот
одержал над крымцами блистательную победу, которая была последним делом
Александрова правления. Глинский, победитель, избавитель страны от свирепых
татар, стал еще страшнее панам литовским. Как только Александр умер, начался
спор о месте его погребения: польский канцлер Лаский хотел везти тело в
Краков, исполняя желание самого покойника, но паны литовские требовали, чтоб
король был погребен в Вильне, боясь того, что, когда они будут провожать его
тело в Краков, Глинский воспользуется их отсутствием и захватит Вильну с
своими русскими. Опасения их были, однако, напрасны: брат Александров,
Сигизмунд, прибыл немедленно в Вильну, и Глинский первый выехал к нему
навстречу. Зная, что новый великий князь уже предупрежден против него,
Глинский произнес пред Сигизмундом прекрасную речь, в которой очищал себя от
всякого подозрения в посягательстве на престол великокняжеский и обещал
верную службу. Сигизмунд отвечал ласково, благодарил за изъявление верности.
Понятно, с какою радостию литовские паны поспешили признать Сигизмунда
великим князем и короновать его в Вильне; вслед за этим и польская Рада
провозгласила его королем.
Александр отложил войну с Москвою, сдержанный благоразумными советами
Плеттенберга, спокойным утверждением Василия на столе отцовском, нападениями
татар и, наконец, болезнию; Сигизмунд думал, что может ознаменовать
вступление свое на престол удачною войною с московским князем, считая
обстоятельства для себя благоприятными в начале 1507 года: поход казанский
кончился неудачно, и Москва должна была снова употребить большие усилия для
поправления дел своих на востоке; прежние отношения Крыма к Москве
переменились: хан готов был помогать своему пасынку, царю казанскому, и
действовать заодно с Литвою против Москвы; и вот 2 февраля 1507 года
виленский сейм определил сбор войск к Светлому воскресенью.
Авторские права принадлежат Соловьеву С.М.. Здесь книга представенна для ознакомления.