История России с древнейших времен(ч.4)
Внутренний признак
современности летописца виден в сильном негодовании его на малодушные советы
Ощеры и Мамона во время Ахматова нашествия, как мы уже заметили в своем
месте; рассказ об этом событии летописец оканчивает так: "О храбрии,
мужественнии сынове Русьстии! Потщитеся сохранити свое отечество, Русьскую
землю, от поганых; не пощадите своих голов, да не узрят очи ваши пленения и
грабления св. церквем и домом вашим, и убиения чад ваших, и поругания женам
и дщерем вашим. Яко же пострадаша инии велиции славнии земли от турков, еже
болгари глаголю и рекомии Греци, и Трапизон, и Амория, и Арбанасы, и
Хорваты, и Босна, и Манкуп, и Кафа, и инии мнозии земли, иже не сташа
мужественни, и погибоша, и отечество свое изгубиша, и землю, и государьство,
и скитаются по чужим странам бедни воистинну и странни, и много плача и слез
достойни, укоряеми и поношаеми и оплеваеми, яко не мужествении; иже избегоша
которые со имением многим, и с женами, и с детьми, в чужие страны, вкупе со
златом души и телеса свои изгубиша и ублажают тех, иже тогда умерших, ниже
скитатися по чужим странам, яко бездомкам. Тако ми бога видех своима очима
грешныма великих государь, избегших от турков со имением и скитающихся, яко
страннии, и смерти у бога просящих, яко мздовоздаяния от таковыя беды;
пощади, господи, нас, православных христиан, молитвами богородицы и всех
святых. Аминь". Последние слова замечательны: летописец говорит, что он сам
видел изгнанных турками владетельных лиц; этого не мог сказать москвич,
видевший в своем городе из греческих изгнанников одного Андрея Фомича
Палеолога, брата великой княгини Софии, во-первых, потому, что Андрей в
Москве вовсе не находился в таком положении, чтоб просить смерти как
избавления от беды; во-вторых, потому, что в этом случае летописец не мог
придавать делу такой важности: Андрея в Москве все видели, а не один
летописец, которому всего приличнее было бы обратиться ко всем и сказать:
"Вы все видели изгнанника". Следовательно, должно предположить, что
летописец был за границею и где-нибудь, например в Венгрии, видел изгнанных
турками владетелей славянских. Любопытно, что сочинитель известной повести о
Дракуле воеводе волошском, говорит, что находившись в Венгрии, в городе
Будине, видел там Дракулиных сыновей, которых король Матвей привез туда.
Сочинитель повести о Дракуле не есть ли и составитель нашей летописи? Так
как в Венгрию к королю Матвею был послан в 1482 году знаменитый дьяк Федор
Курицын, то Востоков думает, что сочинение повести о Дракуле можно приписать
или самому Курицыну или кому-нибудь из его спутников. Повесть о Дракуле мог
написать и сам Курицын, известный грамотей своего времени; но религиозное и
православное обращение, встречаемое в летописи, конечно, нельзя приписать
этому ересиарху. У одного из летописцев описываемого времени встречаем
качество, какого прежде не замечали ни у кого из его собратий, именно
насмешливость, иронию; так, видим это в известии о прощении князей
ярославских в связи с предыдущим известием, в известиях о двукратном походе
на Казань в 1468 - 1469 годах, в известии об алексинском воеводе
Беклемишеве.
Самое видное и удачное событие в княжении Иоанна III, подчинение
Новгорода, послужило предметом особенного сказания: "Словеса избранна от св.
Писания о правде и о смиренномудрии, еже сотвори благочестия делатель,
благоверный великий князь Иван Васильевич всея Руси, ему же и похвала о
благочестии веры; даже и о гордости величавых мужей новгородских, их же
смири господь бог и покори ему под руку его, он же, благочестивый, смиловася
о них, господа ради, и утеши землю их". В этом заглавии указаны содержание и
форма сказания. Известный уже нам серб Пахомий продолжал и при Иоанне III
служить русской церковной литературе: так, он написал два канона св.
митрополиту Ионе и слово об обретении мощей его. Знаменитому архиепископу
Вассиану, автору послания на Угру, принадлежит сочинение жития учителя его,
св. Пафнутия Боровского. Вопрос о вдовых священнослужителях, так много
занимавший общество описываемого времени, подал повод к замечательному по
своей силе сочинению: "Написание вдового попа, Георгия Скрипицы, из Ростова
града о вдовствующих попех"; для образца приведем несколько мест, прямо
относящихся к делу: "Не оскорбляйте и не осуждайте священников, кроме
богословесных вин; теми писано осужати греси их, а не собою и не своим
разумом. Вы же, господа, осудили есте всех иереев и дьяконов, настоящих и
будущих, смертию жен их. Господь рече ко иудеем: не на лица зря, осуждайте,
но праведный суд судите. А вы, господа, всех иереев и диаконов без
испытания, на лица зря, осудили: который поп имеет жену - чист, а не имеет
жену - не чист. И вы, господа мои, которым прозрели духом чистых и нечистых?
Чем испытали, поп свят с женою или без жены, и чернец ли свят или белец?
Почему ведати человека без свидетеля? Точию дела его объявят; един бог
ведает помышления человеческа. Вы неблагословною виною раздор в церкви
священником есте; чернецем-попом - достойно служити во градех и селех, а
вдовцем чистым попом - недостойно служити и в пустынях, ниже во градех, а у
которого попа жена есть, достоин служити, священ убо женою. А что глаголете,
господа мои: мы то сотворили, тех отлучили, благочестия деля, очищая
церковь; ино, господа мои, рассудите, от кого то зло сталось в нашей земле?
Не от вашего ли нерадения и небрежения, что злых не казнили, не отлучали от
священства? Благословно ни сами, ни священники избранными не дозираете
священников, а во грады и в села не посылаете опытывати, как кто пасет
церковь божию, назираете священников боляры и дворецкими, недельщики, тиуны
и доводчики, своих деля прибытков". В истории просвещения древней Руси,
разумеется, не должно быть забыто имя книжника Никиты Поповича, который
держал спор с легатом и заставил последнего молчать по известию летописца.
Наконец, от описываемого времени дошел до нас любопытный памятник -
путешествие тверского купца Афанасия Никитина за три моря - Каспийское,
Индийское и Черное. Отправившись из Нижнего в свите ширванского посла,
Никитин был ограблен астраханскими татарами в устьях Волги, не захотел с
пустыми руками возвращаться в Русь, где у него были долги, и решился
пробраться в Индию с дорогим жеребцом, которого он надеялся выгодно продать
там, и, накупивши надобных на Руси товаров, возвратиться в отечество. Но он
ошибся в расчете: "Налгали мне псы бусурманы, наговорили, что всякого нашего
товара там много, а вышло, что нет ничего на нашу землю, все товар белый на
бусурманскую землю, перец да краски - это дешево, но зато пошлины большие да
на море разбойников много".
Авторские права принадлежат Соловьеву С.М.. Здесь книга представенна для ознакомления.