История России с древнейших времен(ч.4)
Кроме великого князя
московского, теперь сильного, спокойного, замышлявшего нанести последний
удар Новгороду, был еще великий князь литовский, который назывался также и
русским; к этому князю отъезжали из Северо-Восточной Руси все князья
недовольные, лишенные отчин, угрожаемые князем московским; к нему обратились
и новгородцы в последний, решительный час. Но великий князь литовский и
вместе король польский был католик; отложиться от московского князя и
поддаться литовскому, отложиться от московского митрополита и признать свою
зависимость от митрополита киевского, митрополита подозрительного по своему
поставлению, ученика Исидорова, в глазах многих, в глазах большинства в
Новгороде, в глазах всего северного русского народонаселения значило
изменить православию, приложиться к латинству или по крайней мере
подвергнуть древнее благочестие сильной опаcности. Таким образом, мысль о
подданстве великому князю литовскому встречала сопротивление в
господствующем чувстве большинства в Новгороде, в привязанности к вере
предков; таким образом, Москва в окончательной борьбе своей с Новгородом
имела могущественного нравственного союзника, обещавшего верную победу; этот
союзник было православие.
И прежде не раз великие князья литовские предлагали свое
покровительство Новгороду; их предложения были отвергаемы; и нельзя не
заметить, что главным побуждением к тому было иноверство Гедиминовичей,
хотя, с другой стороны, и от Москвы не было еще тогда такой опасности,
которая бы заставила новгородцев быть внимательнее к предложениям из Литвы.
Но мысль, что рано или поздно придется просить помощи у Литвы, эта мысль не
могла уже быть чуждою в Новгороде, и здесь нашлись люди, которые не
разделяли мнения большинства относительно препятствий к соединению с Литвою.
Заметно было уже и прежде раздвоение между гражданами новгородскими, между
лучшими и меньшими людьми; теперь, в решительную минуту, это разделение
повело к разномыслию относительно самого важного шага, а это разномыслие в
свою очередь усиливало вражду между сторонами. Есть известие, что будто бы
еще в тридцатых годах столетия была в Новгороде смута от желания знатных
людей присоединиться к Литве В решительную минуту борьбы Новгород был
разделен; в Москве не могли не знать о существовании литовской стороны,
которая, разумеется, должна была утверждать, что соединение с Литвою вовсе
не опасно для православия, что в старом Киеве такой же православный
митрополит, как и в Москве. Для ослабления литовской стороны надобно было
возражать на это, надобно было удержать прежде всего владыку новгородского
от признания киевского митрополита Григория православным, законным, и вот
Иоанн III посылает к владыке Ионе с такими речами: "Тебе известно, откуда
пришел этот Григорий и от кого поставлен: пришел он из Рима, от папы, и
поставлен в Риме же бывшим цареградским патриархом Григорием, который
повиновался папе с осьмого собора. Ты знаешь также, за сколько лет
отделилась греческая церковь от латинской, и святыми отцами утверждено, чтоб
не соединяться с латинством. Ты должен хорошо помнить, какой обет дал ты
Ионе-митрополиту, когда приезжал к нам в Москву: ты обещал не приступать к
Григорию, не отступать от Ионы - митрополита всея Руси - и от его
преемников; такой же обет повторил и митрополиту Феодосию, и нынешнему
Филиппу... Так если тот Григорий начнет подсылать к тебе или к новгородцам с
какими-нибудь речами или письмами, то ты, богомолец наш, поберегись и своим
детям внуши, чтоб Григорьеву посланию не верили, речей его не слушали и
даров не принимали; да помни, отец, свой обет, который ты дал на своем
поставленьи отцу нашему, Ионе-митрополиту, и всем его преемникам".
В челе стороны литовской стояли Борецкие, дети умершего посадника Исака
Борецкого. Мы видели, какое важное значение в семействах княжеских получали
матери по смерти отцов; так было и в семьях частных: вдова Исака Борецкого,
Марфа, имела сильную власть над детьми по обычаю и по личному характеру и
посредством этой власти пользовалась могущественным влиянием на дела родного
города. Существование сильной стороны, Москве враждебной, ожесточение, так
резко обнаружившееся в некоторых новгородцах после похода Василия Темного,
не могли не повести к враждебным столкновениям Новгорода с Москвою в
княжение преемника Василиева: в Новгороде стали утаивать великокняжеские
пошлины; стали заводить опять за себя земли и воды, уступленные прежде по
суду Москве; с большого веча шумная толпа людей являлась на великокняжеский
двор, на Городище, бранили, бесчестили наместников, посла Иоаннова; по
одному из условий договора Васильева московские подданные, тяжущиеся с
новгородцами, судились новгородским боярином вместе с московским на
Городище; новгородцы, забыв об этом условии, схватили на Городище каких-то
двух князей, за отказом в имени великого князя, людей их взяли, били, свели
в город и мучили; наконец, новгородские порубежники нападали на волости
московские. Великий князь во все это время был занят войною казанскою; с
другой стороны, по природной осторожности своей он мог бояться решительными,
строгими требованиями усилить, увеличить число приверженцев литовских и
заставить Новгород поддаться Казимиру. Несколько раз отправлял он в Новгород
послов с требованием, чтобы отчина его исправилась, жила по старине. Теперь
это слово "старина" в устах великокняжеских получала особое значение: до сих
пор в отношении к великим князьям новгородцы имели важное преимущество
действовать во имя старины; теперь, замышляя подданство литовское, они
теряли это преимущество, переходившее на сторону великого князя; сперва
новгородцы не требовали от князей ничего более, кроме исполнения старинных
условий; теперь великий князь требует от новгородцев сохранения старины.
И митрополит московский держался также старины: мы видели, что псковичи
постоянно тяготились зависимостью своей от владыки новгородского, который, в
их глазах, не исполнял своих обязанностей в отношении к ним, как следует,
отчего происходили сильные неустройства в псковской церкви. В конце 1463
года псковичи отправили к великому князю гонца с двумя грамотами: в одной
написана была благодарность от всего Пскова за то, что Иоанн прислал воеводу
своего оборонять Псков от немцев, причем прибавлено: "Хотели мы слать к
тебе, своему государю, людей честных, посадников и бояр, да затем не
послали, что не пропустит Великий Новгород". Великий князь с удивлением
сказал гонцу: "Как это вы побоялись моей отчины, Великого Новгорода? Как
новгородцам не пропустить ваших послов ко мне, когда они у меня в крестном
целовании?" Другая грамота объясняла дело: в ней псковичи просили, чтобы
великий князь велел митрополиту поставить особого владыку во Псков, их же
брата, псковитина.
Авторские права принадлежат Соловьеву С.М.. Здесь книга представенна для ознакомления.