История России с древнейших времен(ч.4)
От времен Иоанна III
дошла до нас любопытная жалованная грамота: "Се яз, великий князь Иван
Васильевич, пожаловал семь Василья Остафьевича Ознобишу санничим в путь, и
вы, бояре, и слуги, и все люди того пути, чтите его и слушайте". Это
известие показывает нам, какое широкое и потому так теперь сбивчивое для нас
значение имело слово боярин. Известие об этих мелких боярах саннича пути
показывает, что и на севере были бояре, подобные западнорусским путным
боярам, хотя здесь слово путный, кажется, означает дорожный, гонца, как
после и на севере путные ключники, например, значили просто: дорожные
ключники; употребление слова путный в разных значениях еще более затемняет
дело. О западнорусских путных боярах говорится в уставах об управлении
королевских волостей 1557 - 1558 годов: "Бояре путные стародавные должны
владеть двумя волоками, с которых должны платить все повинности, а на службу
тяглую и в подводы ходить не обязаны; но если по приказанию нашему поедут на
дорогу, то в этот год ничего не платят, а без нашей воли и указа урядники
наши на дорогу их никуда не посылают". Кроме названий придворных чинов,
известных в прежнее время, встречаем названия: постельничего, сокольничего,
ясельничего, дьяка постельного. После присоединения княжеств и уделов дворы
прежних князей их не сливались с двором великого князя московского, и потому
видим разделение служилых людей на двор великого князя и на детей боярских
городовых. Великая княгиня, мать Иоанна III, имела свой двор, который во
время похода присоединялся к двору великокняжескому под особым своим
воеводою.
О богатстве князей-бояр во время Иоанна III можем судить только по
завещанию главного из них, князя Ивана Юрьевича Патрикеева: завещатель делит
между женою и двумя сыновьями недвижимое имущество, состоящее из двух
слобод, 29 сел и 13 селец главных кроме селец и деревень, приписанных к
селам; кроме того, луга и места городские; некоторых крепостных людей
отпускает на волю, других делит между женою и сыновьями; между этими людьми
находим названия: стрелка, трубника, дьяка, поваров, хлебников, портных
мастеров, бронников, садовников, псарей, рыболовов, мельников, утятника,
сокольника, огородника, плотника, серебряного мастера, истопника,
страдников. Завещатель упоминает о своих куплях и об отцовском
благословении. Относительно кормлений до нас дошли любопытные жалованные
грамоты, данные Иоанном литовскому выходцу, пану Ивану Судимонту
Кондратьевичу, получившему в Москве звание боярина введенного; в первой
грамоте говорится: "Бил мне челом Яков Захарьевич, что вам обоим на Костроме
сытым быть не с чего; и я, князь великий, Якова пожаловал городом
Владимиром, а тебе придал другую половину Костромы, с правдою (с судом)".
Потом Судимонт был пожалован городом Владимиром под князем Данилом
Димитриевичем Холмским. О даче поместий упоминается под 1500 годом в
летописи, где сказано, что великий князь по благословению Симона митрополита
взял за себя в Новгороде Великом церковные земли владычни и монастырские и
роздал детям боярским в поместья; но в одной разрядной книге находим
любопытное известие, что по взятии Новгорода по государеву изволению
распущены были из княжеских и боярских дворов служилые люди, послужильцы, и
помещены в Вотской пятине; здесь насчитывается таких новых помещиков 47
родов. В известии об окончательном покорении Вятки говорится, что великий
князь земских людей - вятчан посадил в Боровске и Кременце и поместья им
дал.
Таково было средство, употребленное для увеличения числа ратных людей.
Кроме так называемых служилых людей, или старой дружины, бояр, детей
боярских и дворян Иоанн III послал в казанский поход 1470 года московских
сурожан, суконников, купчих людей и прочих всех москвичей, которых пригоже,
по их силе, и поставил над ними особого воеводу, князя Оболенского. При
осаде Смоленска сыном великокняжеским Димитрием видим в московской рати
посошных людей, собранных с сох. Псковской летописец сообщает нам известие о
наборе войска в его родной области; в 1480 году по случаю войны с ливонскими
немцами выставлено было с четырех сох по коню и человеку; в 1495 году по
требованию великим князем вспомогательного войска для шведской войны
псковичи собрали (срубили) с десяти сох по конному человеку; в 1500 году для
войны литовской они брали с 10 сох коня, с сорока рублей - коня и человека в
доспехе, а бобыли составляли пеший отряд; в псковской летописи упоминается
кованая рать, из иностранных известий узнаем только, что так назывались
лучшие конные полки. Мы видели, что в войнах псковитян с немцами участвовали
также охочие люди (нерубленые люди, охочий человек) из Псковской волости и
потом прихожие люди, приходцы из других областей. В московской рати
упоминаются козаки, наконец, в состав русской рати обыкновенно входят полки
татарские: кроме полков, приводимых служилыми царевичами, татары были, как
видно, поселены в разных московских волостях; так, в распоряжениях об
отправке посла в Крым читаем: "Ехать с Дмитрием Шеиным татарам, провожать им
Дмитрия в Перекопь, в Орду, из Ростунова, Щитова, Коломны, Левичина,
Сурожика, Берендеева, Ижва". Одних из этих татар посол должен был отпустить,
дать им волю, других оставить с собою "в Перекопи на лежанье" для вестей.
По свидетельству псковского летописца, число московского войска,
загородившего дорогу Ахмату в первое его нашествие, простиралось до 180000,
растянутых на полутораста верстах; число войска, посланного на защиту Пскова
от немцев в 1481 году, простиралось до 20000; новгородской силы во время
Шелонского боя было 40000; столько же было московского войска на Ведрошской
битве, если верить Стрыйковскому. Войска ходили по-прежнему сухим путем и по
рекам: так, в 1470 году войска, назначенные в поход на Казань, плыли из
разных мест к Нижнему реками Москвою, Клязьмою, Окою и Волгою; под 1467
годом встречаем известие, что войска отправились на Черемис из Галича 6
декабря и пошли лесами, без пути в жестокие морозы. Относительно
продовольствия войск во время похода встречаем следующие известия: при
описании похода на Казань князя Стриги-Оболенского в 1467 году говорится,
что войска возвратились без успеха, истомленные, потому что осень была
холодная и дождливая, корму начало недоставать, так что многие ратные люди в
постные дни ели мясо, лошади мерли с голоду; во время второго похода Иоанна
III на Новгород великий князь тверской присылал сына боярского отдавать
кормы по отчине своей; потом уже, находясь под Новгородом, Иоанн велел всем
воеводам посылать за кормом половину людей, а другую половину оставлять у
себя; наконец, до нас дошли грамоты Иоанна III, по которым запрещалось
полкам, идущим в поход, останавливаться брать кормы, подводы и проводников
по волостям, принадлежащим Троицкому Сергиеву монастырю.
Авторские права принадлежат Соловьеву С.М.. Здесь книга представенна для ознакомления.