История России с древнейших времен(ч.4)
Разумеется, первый голос в этом деле
принадлежал митрополиту; преемник Симона митрополит Варлаам вследствие
неприятностей с великим князем оставил митрополию и был заточен в один из
северных монастырей; на его место был избран Даниил, игумен Иосифова
Волоцкого монастыря и верный преданию этого монастыря, которое состояло в
беспредельной приверженности к великому князю Василию; Даниил одобрил
развод. Но были люди, смотревшие иначе на дело: одни смотрели на него как на
дело чисто церковное и по религиозной совестливости боялись, будет ли
законна уступка интересу государственному; другие, потомки князей литовских
и русских, могли не одобрять развода по особым причинам: им не нравилось
утверждение власти государей московских, которым они принуждены были служить
наравне с другими, им не нравились внушения Софии Палеолог, которой они
приписывали новые отношения, для них неприятные; они боролись против Софии,
не хотели допустить к престолу ее сына, но София восторжествовала, и сын ее,
Василий, успел довершить дело отца своего, явился монархом, каким не был ни
один монарх на всем земном шаре, эти люди должны были с удовольствием
видеть, что престол твердого, верного родительским преданиям и потому сильно
нелюбимого ими Василия достается князю слабому, не умевшему распоряжаться и
собственным уделом, при котором, следовательно, будет больше простора
старинным притязаниям княжеским и дружинным. Главным противником развода
явилось лицо, уже нам известное: мы видели, что вследствие торжества Софии и
сына ее, Василия, над противною им партиею главы этой партии, князья
Патрикеевы и Ряполовские, подверглись опале: Ряполовские были казнены,
Патрикеевы-отец Иван Юрьевич с сыном Василием Косым - пострижены в монахи;
князь Василий Патрикеев, в монашестве Вассиан, в княжение Василия был
переведен из Кириллова Белозерского монастыря в московский Симонов; великий
князь оказывал ему большое уважение за ум, образованность, позволил ему
иметь сильное влияние на дела церковные; но теперь, когда возник важный
вопрос о разводе, Вассиан вооружился против него всем своим новым значением,
как старец опытный в делах церковных; вместе с Вассианом Патрикеевым
вооружился против развода князь Семен Курбский, которого внук, знаменитый
князь Андрей, явился впоследствии таким жарким защитником старых княжеских и
дружинных прав, таким злым порицателем Софии и ее сына; мнение Курбского и
Патрикеева поддерживал и знаменитый Максим Грек.
Несмотря, однако, на это сопротивление, в ноябре 1525 года был объявлен
развод великого князя с Соломониею, которую постригли под именем Софьи в
Рождественском девичьем монастыре и потом отослали в суздальский Покровский
монастырь. Так как на это дело смотрели с разных точек зрения, то
неудивительно, что до нас дошли о нем противоречивые известия: в одних
говорится, что развод и пострижение последовали согласно с желанием самой
Соломонии, даже по ее просьбе и настоянию; в других, наоборот, пострижение
ее представляется делом насилия; распустили даже слухи, что скоро после
второго брака великого князя у Соломонии родился сын Георгий. В генваре
следующего 1526 года Василий женился на Елене, дочери умершего князя Василия
Львовича Глинского, родной племяннице знаменитого князя Михаила; выбор
замечательный, ибо действительно Елена, воспитанная иначе, чем тогдашние
московские боярышни, имела более средств нравиться. Через три года, 25
августа 1530, Елена родила первого сына, Иоанна, потом через год и несколько
месяцев- другого сына, Георгия.
Но едва минуло старшему малютке, Иоанну, три года, как отец его,
великий князь Василий, занемог предсмертною болезнию. После выхода крымцев
из московских областей, в сентябре 1533 года, Василий с женою и с детьми
отправился в Троицкий монастырь к 25 числу, к празднику чудотворца Сергия;
от Троицы поехал на Волок-Ламский, чтоб потешиться любимою своею забавою,
охотою, и на дороге, в селе Озерецком, заболел: на левом стегне на сгибе
показалась багровая болячка с булавочную головку. В первых числах октября
великий князь приехал в Волоколамск уже в большом изнеможении; в тот же день
он еще мог быть на пиру у одного из любимцев своих, тверского дворецкого
Ивана Юрьевича Шигоны Поджогина; но на другой день с большою нуждою дошел до
бани и за столом сидел в постельных хоромах также с нуждою. На следующий
день была превосходная для охоты погода - великий князь не утерпел, послал
за ловчими и поехал в село свое Колпь; дорогою охота была неудачна, и
Василий все жаловался на боль. Приехавши в Колпь, он сел за стол, но сидел с
нуждою; несмотря, однако, на это, послал к брату Андрею Ивановичу звать его
на охоту и, когда тот приехал, отправился в поле с собаками, но ездил
немного, не далее двух верст от села; возвратившись с охоты в Колпь, обедал
вместе с братом и тут в последний раз сидел за столом; с этих пор он
принимал немного пищи уже в постели. Видя усиление болезни, он послал за
князем Михаилом Львовичем Глинским и за двумя лекарями своими, иностранцами
Николаем и Феофилом. По совету с князем Глинским, который, как видно, был во
всем опытен, лекаря начали прикладывать к болячке пшеничную муку с пресным
медом и лук печеный; от этого болячка начала рдеть и загниваться. Прожив две
недели в Колпи, великий князь захотел возвратиться в Волок; на лошади ехать
он не мог, боярские дети и княжата несли его пешком на руках. В Волоке
великий князь велел прикладывать мазь; стало выходить много гною, боль
увеличилась, в груди начала чувствоваться тягость; лекаря дали ему
чистительное, но это средство не помогло, аппетит пропал. Тогда великий
князь послал стряпчего своего Мансурова и дьяка Меньшого Путятина тайно в
Москву за духовною грамотою отца своего и за своею, которую написал перед
отъездом в Новгород и Псков, в Москве не велел об этом сказывать никому, ни
митрополиту, ни боярам. Когда грамоты были привезены, Василий велел
прочитать их себе тайно от братьев, бояр и от князя Глинского, после чего
свою духовную велел сжечь. Потом велел Путятину опять принести духовные
грамоты, призвал Шигону Поджогина и советовался с ним и с Путятиным, кого из
бояр допустить в думу о духовной и "кому приказать свой государев приказ";
из бояр на Волоке были тогда с великим князем: князь Димитрий Федорович
Бельский князь Иван Васильевич Шуйский, князь Михайло Львович Глинский да
двое дворецких-князь Кубенский и Шигона. Приехал брат Василиев, князь Юрий
Иванович; но великий князь скрывал от него свою болезнь и не хотел, чтоб он
долго оставался в Волоке, несмотря на все желание Юрия остаться; младший же
брат, князь Андрей Иванович, остался при больном.
Авторские права принадлежат Соловьеву С.М.. Здесь книга представенна для ознакомления.