История России с древнейших времен(ч.4)
Великий князь, выговаривая Судимонту за этот поступок, пишет: "Это ты
делаешь по литовскому обычаю". Из этого видно, что у народов, с которыми
жители Московского государства находились в самых частых сношениях, нечего
было перенимать хорошего; мы уже имели случай заметить то же самое, говоря о
поведении литовского и венгерского послов в Москве. Венецианский посол
Контарини пишет, что, отправившись из Житомира, он целый день ехал большим
лесом, крайне опасным по причине всякого рода бродяг, его наполнявших; по
его же свидетельству, жители Киева обыкновенно проводили утро, до трех
часов, в занятиях, а потом отправлялись в шинки, где оставались вплоть до
самой ночи и нередко, напившись допьяна, заводили между собою драки.
Но общество, несмотря на неблагоприятные обстоятельства для
нравственности, оставалось обществом христианским, и потому подле известий,
свидетельствующих о неудовлетворительном нравственном состоянии общества,
находим известия о подвигах лиц, которые словом и делом противоборствовали
нравственной порче; находим известия об обычаях, коренившихся на религиозном
чувстве, на чувстве христианского милосердия; так, читаем в летописи: один
человек в городе Москве ходил, по обычаю, к селу Скудельничему, которое
содержат граждане на погребение странным: обычай они имеют ходить туда в
четверг седьмой недели (в Семик), покупать канон, свечу и молиться об
умерших, загребают старую яму, наполненную мертвецами, и выкапывают новую,
все тут копают и засыпают землею бога ради, все граждане, мужчины и женщины.
О св. Данииле Переяславском говорится, что он, заслышав о мертвом теле,
отправлялся немедленно на место, где оно лежало, и нес его в божий дом на
погребение; местом этим божедомским владел тогда какой-то Изъядинов, который
приставил к скудельницам слуг своих для сбора денег с мертвых тел;
негодующие переяславцы прозвали этих приставов зацеплянами. Любопытно, что
жителям некоторых волостей в описываемое время дается право не пускать
скоморохов играть у себя, например "князья, воеводы, дети боярские и всякие
ездоки в тех селах не ставятся, кормов не берут; также и скоморохи в тех
селах не играют". Следовательно, жители сел, не имевшие этих льгот, обязаны
были позволять скоморохам играть у себя; мы не можем понять этих прав и
обязанностей, не предположивши какого-нибудь финансового отношения
скоморохов к казне.
Литература Иоаннова времени, как и литература времен предшествовавших,
состоит, во-первых, из посланий духовных лиц к великому князю, к целым
городам, к целым сословиям; из этих посланий, разумеется, первое место по
важности содержания и по одушевлению занимает послание Вассиана на Угру.
Ересь жидовская вызвала к литературной деятельности Иосифа Волоцкого,
написавшего против еретиков свой знаменитый Просветитель. Это сочинение
показывает в авторе большую начитанность в св. Писании; в пример искусства
его приведем доказательство таинству св. троицы из Ветхого завета, из книги
Бытия: "Егда восхоте бог сотворити Адама, рече: сотворим человека по образу
нашему и по подобию. Почто рече: сотворю, но сотворим? Того ради рече, яко
не едино лицо божества есть, но трисоставно, а еже: по образу, а не по
образам, едино существо являет св. троица. Сотворим, рече, человека. Кому
глаголет? Не явственно ли есть, яко ко единородному сыну и слову своему рече
и св. духу? Еретицы же отвещают: ни, но сам себе бог рекл есть, а иному
никому же тогда сущу. Но что убо сих глагол безумнейши? Кий убо зодчий, или
древодел, или усмарь над сосудом или над коим зданием, седя един и никому же
ему помогающу, глаголет сам к себе: сотворим себе сосуд, или сотворим себе
орало, или утвердим усмы, а не паче ли молча свое дело соделает? Лжа бо есть
сие, а не истина; безумного бо человека се есть обычай, а не мудрого. И паки
бесстудствует жидовин и глаголет: яко ангелом глаголет бог. Аще бы глаголал
ко ангелам, то не бы писано было, яко сотвори бог человека по образу и по
подобию божию сотвори его; но был бы убо человек по подобию и по образу
ангельскому" и проч.
От Иосифа Волоцкого дошли до нас и другого рода сочинения, как,
например, послание к одному вельможе о миловании рабов: "Слух до меня,
господин, дошел про твое благородство, будто велико твое немилосердие и
нежалование к рабам и сиротам домашним, теснота, скудость в телесных
потребах, голодом тают, наготою страждут; поэтому я, грешный, дерзнул тебе
напомнить, помянувши твою веру к пречистой богородице и к нам, нищим,
великое жалование твое и любовь о Христе. Хотя мне и неприлично было бы
писать к тебе об этом, потому что я сам грешен, неприлично было бы мне
восхищать учительский сан, не имея ума и смысла очищенного; но да ведает
твое боголюбие, что эти мысли не мои, а взяты от божественного писания.
Писание повелевает рабов, как братию, миловать, питать и одевать и о душах
их заботиться, научать на всякие добрые дела; если же рабы и сироты у тебя в
такой тесноте, то не только им добрых дел делать, но, умирая с голоду, они
не могут удержаться от злых обычаев. Так ты, господин, бога ради побереги
себя, потому что и малое небрежение к великим бедам приводит. Бог на тебе
свою милость показал, и государь тебя князь великий пожаловал; так и тебе
следует своих слуг пожаловать, милость к ним показать, пищею и одеждою
удовольствовать и на благие дела наставить. Прости меня, господин, что твое
жалованье и любовь сделали меня бесстыдным и дерзким; а написал я к тебе как
по слухам, так и потому, что сам их нужду видел".
От времен Иоанна III дошли до нас летописи, принадлежащие разным
составителям, в разных местах жившим. В рассказе о падении Новгорода
слышатся голоса различных летописцев; один говорит: "Так великий князь
укрепил Великий Новгород под властию московскою; написал бы я что-нибудь и
еще, но не могу от сильной кручины". А другой оканчивает свой рассказ с
чувством полного довольства и с чувством нерасположения к новгородцам:
"Везде пособил бог и пречистая богородица государю нашему великому князю
Ивану Васильевичу над новыми отступниками и над своими изменниками и над
вечниками, над новгородцами". Современность летописца ясно видна из такого,
например, известия: "Того же лета, месяца июня в 5 день, с субботы на неделю
в 3 час нощи, преставися великого князя дьяк Василий Момырев и положен у
Троицы в Сергиеве монастыре, июня в 7, за церковью против Никонова гроба; а
жил лет 60 без дву и полшестидесят день, а в диачестве был 20 лет без осми
месяц, а именины его апреля 12 Василия Парийского".
Авторские права принадлежат Соловьеву С.М.. Здесь книга представенна для ознакомления.