История России с древнейших времен(ч.5)
Еще прежде, в 1574 году,
после бегства Генриха, султан присылал грамоту с требованием, чтоб поляки не
выбирали австрийца, который необходимо вовлечет их в войну с Портою; пусть
выберут кого-нибудь из своих, например Яна Костку, воеводу сендомирского; а
если хотят из чужих, то короля шведского или Стефана Батория, князя
седмиградского. Посол от Батория явился на сейм и после обычного исчисления
доблестей своего князя приступил к обещаниям: сохранять ненарушимо права
панов и шляхты, сообразоваться во всем с их волею; заплатить все долги
королевские; обратно завоевать все отнятое Москвою, для чего приведет свое
войско; сохранять мир с турками и татарами; лично предводительствовать
войсками; прислать 800000 злотых на военные издержки, выкупить пленную
шляхту из земель русских, захваченную в последнее татарское нашествие.
Наконец, выступил посол от Альфонса II, герцога феррарского, который, между
прочим, обещал снабдить Краковскую академию людьми учеными, привести в
Польшу художников и содержать их на своем жалованьи, воспитывать в Италии на
свой счет пятьдесят молодых шляхтичей польских. Московских послов не было -
никто не восхвалял достоинств Иоанна, никто не говорил о его обещаниях.
Раздвоение, соперничество, господствовавшие между вельможами и шляхтою
в Польше, выразились на сейме; 12 декабря австрийская партия, состоявшая
преимущественно из вельмож, провозгласила королем императора Максимилиана, а
14 шляхта провозгласила королевну Анну, с тем чтобы она вышла замуж за
Стефана Батория. Австрийская сторона имела большие надежды восторжествовать
над стороною противною, потому что Литва и Пруссия преимущественно держались
Максимилиана; но в начале сам император повредил своему успеху медленностию:
когда явились к нему послы польские от стороны, его избравшей, с известием
об избрании, то он стал толковать с ними о перемене условий, на которых был
избран, условий Генриховых, требовал, чтоб в эти условия по крайней мере
внесены были два слова: по возможности (pro posse), говорил, что некоторые
статьи касаются не одного его, но всей Империи и что так как вследствие
двойного избрания он не может без помощи оружия сделаться королем польским,
то не может ни на что решиться один; предлагал, чтоб для примирения обеих
сторон королевою оставалась Анна, но мужем ее и королем был назначен сын
его, эрцгерцог Эрнест, вместо Батория. По всему было видно, что старик
Максимилиан, и в молодости не отличавшийся большою энергиею, охладел к
желанию получить польский престол, когда видел, что надобно добывать его
оружием. Так же медленно вел он и переговоры с Москвою, которой интересы
были теперь тесно связаны с интересами Австрийского дома. Мы видели что
союзы, заключенные между Москвою и Австриею против Польши при Иоанне III и
сыне его Василии, кончились ничем; при Иоанне IV сношения возобновились по
поводу дел ливонских: в 1559 году император Фердинанд I писал Иоанну, чтоб
он не воевал Ливонии, принадлежащей к Священной Римской империи, и возвратил
завоеванные уже места; Иоанн отвечал, что если цесарь захочет быть с ним в
любви и братстве, то пусть пришлет великих послов, с которыми обо всех делах
договор учинится. Великие послы не приезжали, и, несмотря на то, мы видели,
что Иоанн требовал от поляков и Литвы избрания австрийского эрцгерцога в
короли; это требование царя объясняется требованием султана не выбирать
императора или его сына; враждебные отношения Австрии к Турции обеспечивали
Московское государство в том, что между Польшею и Турциею не будет заключено
союза и что польский король из Австрийского дома, опасаясь постоянно Турции,
будет искать московского союза, для которого не пожалеет Ливонии. В июле
1573 года приехал в Москву императорский гонец Павел Магнус с грамотою, в
которой Максимилиан II предлагал Иоанну соединенными силами противиться
возведению на польский престол Генриха французского; гонец рассказывал о
Варфоломеевской ночи, которая очень опечалила его государя: "Король
французский воевал с королем наваррским и умыслил злодейским обычаем, чтоб с
ним помириться; помирившись, сговорил сестру свою за наваррского короля, и
тот приехал на свадьбу, и с ним много больших людей приехало; тут король
французский зятя своего, наваррского короля, схватил и посадил в тюрьму, и
теперь сидит в тюрьме, а людей его, всех до одного, с женами и детьми, в ту
же ночь побил и сказал, что побил их за веру, что они не его веры; побил и
своих людей, которые одной веры с королем наваррским: всего в то время побил
до 100000. Всем христианским государям пригоже о том жалеть и кручиниться, а
с тем злодеем французским не знаться. А вот теперь французский король брата
своего отпускает на Польское королевство по ссылке с турецким султаном, и от
того цесарю кручина. Цесарю хотелось, чтоб на Короне Польской был или сын
его, или государь московский и у них была бы по старине любовь и братство; а
приговорил цесарь, чтоб государство поделить: Польскую Корону - к цесарю, а
Литовское Великое княжество - к Московскому государству - и стоять бы им
заодно против турецкого и против всех татарских государей. А если королевич
французский будет на Короне Польской, то с турецким у них будет союз, а
христианству будет большая невзгода и пагуба". Иоанн отправил в Вену гонца
Скобельцына выразить императору всю готовность свою стараться о том, чтоб
Польша и Литва не отошли от их государства; о Варфоломеевской ночи писал:
"Ты, брат наш дражайший, скорбишь о кровопролитии, что у французского короля
в его королевстве несколько тысяч перебито вместе и с грудными младенцами:
христианским государям пригоже скорбеть, что такое бесчеловечие французский
король над стольким народом учинил и столько крови без ума пролил".
Скобельцын возвратился безо всякого ответа, с жалобами на дурное обхождение
с ним гонца императорского Павла Магнуса; скоро приехал и последний с
жалобами на Скобельцына, обвинял его в том, что он не хотел взять цесаревой
грамоты, о самом цесаре говорил невежливо: "На языке-то у него сладко, а у
сердца горько", вел себя неприлично. Царь велел позвать Скобельцына к
ответу, и тот во всем оправдывался: например, грамоты императорской он не
захотел взять потому, что в ней Иоанн не был назван царем. Иоанн отписал
императору, что вследствие его жалоб он положил опалу на Скобельцына, но при
этом дал понять, что вина последнего и правота Павла Магнуса вовсе в его
глазах не доказаны: "Мы велели ближним своим людям Скобельцына расспросить
перед твоим гонцом Павлом, и Скобельцын сказывал, что Павел взял у него в
долг 400 ефимков, а отдал только 138 и много бесчестья ему делал, а потому и
взводит на него такие дела.
Авторские права принадлежат Соловьеву С.М.. Здесь книга представенна для ознакомления.