История России с древнейших времен(ч.5)
Шведы говорили ему:
"Ты это сделал негораздо, что ехал без королевской опасной грамоты; сам
знаешь, что государь твой нашему государю большой недруг, такой, какого еще
не бывает; государя вашего короля хотел извести, государыню нашу королеву
хотел к себе взять, землю повоевал, два города взял, послов наших бесчестил
да писал к нашему государю грамоту неподобную, такую, что нельзя слышать и
простому человеку; и над тобою государь наш сделает то же, если не отдашь
нам грамоты своего государя". Чихачев не дал. Тогда один из шведов ударил
гонца в грудь, примахивал к шее обухом и топором, кричал: "Отсеку голову!" -
и бранил непристойными словами. Чихачев сказал ему: "Если б я, царского
величества холоп, сидел теперь на своем коне, то ты бы меня, мужик, так не
бесчестил, умел бы я тебе ответ дать; а я сюда не драться приехал". Стали
гонца и людей его обыскивать, раздевали, разували, все искали царской
грамоты, но не нашли; перешарили все вещи, разломали сундуки с образами,
образа раскидали по лавкам и, уходя, пригрозили гонцу: "Уже быть тебе на
огне, если грамоты не отдашь". Но угроза не подействовала, и король принял
Чихачева, сам взял от него грамоту; после приема вельможи приехали потчивать
гонца и говорили: "Теперь грамоту государь твой написал не по-старому, можно
между государями делу статься, а король думал, что письмо будет по-старому".
Чихачев был задержан; король писал Иоанну, что он задержал гонца и не
отпустит его до тех пор, пока царь не отпустит двоих шведских толмачей,
задержанных им от прежнего посольства; писал, что не пришлет великих послов,
опасаясь, чтоб и с ними не поступлено было так же, как с прежними, а что
послы от обоих государей должны съехаться на границе для мирного
постановления. Иоанн отвечал, чтоб король присылал великих послов, потому
что на рубеже послам ни о чем нельзя уговориться: "А нашего гонца тебе
держать было незачем: толмачей мы оставили в своем государстве поучить
учеников, и один умер, а другой учит двоих учеников шведскому языку и живет
без всякой нужды; прежде ваши толмачи русской грамоте в нашем государстве
учивались, и только что толмач твой отделается, мы его к тебе и отпустим".
Король отвечал прежнее: "Не хотим к тебе великих послов посылать, потому что
ты, мимо опасной грамоты, дурно обошелся с нашими послами; ты разрушил мир,
ты и должен отправить к нам послов, а не хочешь, вышли их на границу. Ты
пишешь, что толмачи учат твоих русских ребят, но мы отправили их с нашими
послами для нашего дела по нашему наказу, а не у подданных твоих детей
учить; если хочешь русских детей учить шведскому языку, то, как будет мир,
договорись об этом с нашими наместниками выборгскими, а против всякой правды
не задерживай наших слуг". Толмач отослан был на размен, и князь Сицкий
отправился на рубеж, на реку Сестру, куда с шведской стороны приехал адмирал
Флеминг. Начали спор, где послам вести переговоры; Флеминг требовал, чтоб
вести их на мосту, в шатрах; Сицкий отвечал, что таких великих дел на мосту
не делают, и настоял, чтоб швед перешел на русский берег реки. Мира
заключить не могли; царь требовал Эстонии и присылки 200 человек шведов
нарядных для войны с Крымом и за это уступал королю право сноситься прямо с
ним; но король требовал последнего безо всяких уступок с своей стороны;
заключили только перемирие на два года (от 20 июля 1575 до 20 июля 1577
года) между Финляндиею и Новгородскою областью, дело же об Эстонии должно
было решиться оружием, если король не поспешит отправить своих великих
послов в Москву для заключения мира; в договорной грамоте употреблены были
прежние выражения: король бил челом царю.
Это странное перемирие объясняется желанием Иоанна сосредоточить все
свои силы в Ливонии, не развлекаясь войною в других местах. Он не оставлял
прежнего плана - сделать из Ливонии вассальное королевство, выдал племянницу
свою, Марию Владимировну, за Магнуса, но дал последнему только городок
Каркус и не дал вовсе назначенных в приданое за Мариею денег, потому что
измена четверых иностранцев, находившихся в русской службе и пользовавшихся
особенным расположением Иоанна, - Таубе, Крузе, Фаренсбаха и Вахтмейстера -
сделала царя подозрительным: он боялся, чтоб Магнус на русские деньги не
нанял войска, с которым стал бы действовать против русских. Немедленно по
заключении мира со шведами московские войска явились под Пернау и овладели
им, потерявши на приступах 7000 человек, по известиям ливонских летописцев;
воевода Никита Романович Юрьев обошелся очень милостиво с жителями Пернау,
позволил им со всем добром выйти из города и, чего не могли тут захватить с
собою, то взять после. Гелмет, Ермис, Руэн, Пуркель сдались русским тотчас
по завоевании Пернау. В начале 1576 года 6000 русских вторглись снова в
Эстонию; Леаль, Лоде, Фикель, Габсаль сдались им без выстрела; жители
Габсаля вечером после сдачи затеяли пиры, танцы; русские удивлялись этому и
говорили: "Что за странный народ немцы! Если бы мы, русские, сдали без нужды
такой город, то не посмели бы поднять глаз на честного человека, а царь наш
не знал бы, какою казнию нас казнить". Эзель был опустошен; Падис сдан после
однодневной осады; шведы тщетно покушались взять его снова.
В генваре 1577 года 50000 русского войска явилось под Ревелем и
расположилось здесь пятью лагерями; у осаждающих было три орудия, стрелявшие
ядрами от 52 до 55 фунтов; 6 орудий стреляли ядрами от 20 до 30 фунтов;
четыре стенобитных орудия бросали каменные массы в 225 фунтов; из 15 орудий
стреляли ядрами от 6 до 12 фунтов; при каждом орудии находилось по 700 ядер;
но если по тогдашнему времени этот наряд и считался значительным, то в
Ревеле было его в пять раз больше, притом осажденные приняли все меры против
пожаров, которые должны были произойти от стрельбы осаждающих; удалены были
все удобовозгорающиеся предметы; кроме того, что каждый житель должен был
сторожить свой дом днем и ночью, отряды беспрестанно разъезжали по ночам,
смотрели, не упало ли где раскаленное ядро; составлен был отряд из 400
крестьян под предводительством Иво Шенкенберга, прозванного Аннибалом, сына
ревельского монетчика; эти храбрецы вместе с шведскими и немецкими
ландскнехтами делали днем и ночью беспрестанные вылазки. После
полуторамесячного безуспешного обстреливания русские сняли осаду и
удалились. По уходе московских войск в Ревеле объявлена была свобода всем
ратным людям идти опустошать русские владения в Ливонии, и вот поднялись все
уличные бродяги, даже калеки, на добычу; ограбленные крестьяне
присоединились к толпам грабителей, чтоб грабить свою же братью.
Авторские права принадлежат Соловьеву С.М.. Здесь книга представенна для ознакомления.