История России с древнейших времен(ч.5)
Летом сам царь выступил в поход из Новгорода, но вместо того, чтоб идти
к Ревелю, как думали, направил путь в польскую Ливонию; правитель Ливонии
Ходкевич не решился с своим малочисленным войском противиться Иоанну и
удалился. Город за городом сдавались царю и его воеводам, с одной стороны,
королю Магнусу - с другой. Но скоро между ними возникло неудовольствие:
Магнус стал требовать, что уже время ему, названному королю ливонскому,
войти во владение всеми местами, которые заняты были русскими; но до Иоанна
доходили уже вести о сношении Магнуса с польским королем и герцогом
Курляндским, и потому на требование Магнуса он отвечал: "Хочешь брать у нас
города - бери: мы здесь от тебя близко, ты об этих городах не заботься: их и
без тебя берегут. Приставов в твои городки, сколько бог помощи подаст,
пошлем, а деньги у нас - сухари, какие случились. Если не захочешь нас
слушать, то мы готовы, а тебе от нас нашу отчину отводить не следовало. Если
тебе нечем на Кеси жить, то ступай в свою землю за море, а еще лучше сослать
тебя в Казань если поедешь за море, то мы свою вотчину, Лифляндскую землю, и
без тебя очистим". Велев своим воеводам занять города, которыми овладел
Магнус, и приблизившись к Вендену, где находился сам ливонский король, Иоанн
приказал ему явиться к себе; Магнус отправил к нему сперва двоих послов, но
Иоанн велел их высечь и отослать назад в Венден. Жители этого города умоляли
Магнуса, чтоб не раздражал царя дальнейшим бесполезным сопротивлением, ехал
бы к нему сам и умолил за себя и за них. Магнус поехал в царский стан,
впустивши прежде русских ратных людей в город, но замок не был сдан.
Увидавши Иоанна, Магнус бросился перед ним на колени и просил о помиловании.
"Если б ты не был королевским сыном, - отвечал ему Иоанн, - то я бы научил
тебя, как мне противиться и забирать мои города". Магнуса отдали под стражу.
В это время немцы, укрывшиеся в Венденском замке начали стрелять; одно ядро
чуть-чуть не задело самого царя; тогда Иоанн поклялся, что не оставит в
живых ни одного немца в Вендене. Уже три дня продолжалась осада замка;
осажденных видели, что далее защищаться нельзя, и решились взорвать себя на
воздух, чтоб не ждать мучительной смерти и не видать, как татары будут
бесчестить их жен и дочерей. Духовенство одобрило это решение, и 300
человек, большею частию благородного происхождения, заперлись в комнате, под
которую подкатили четыре бочки пороха; приобщившись святых таин, зажгли
порох и взлетели на воздух. Жители города испытали то, от чего осажденные в
крепости избавились добровольною смертию.
Овладевши еще несколькими местами, Иоанн окончил поход, в Дерпте он
простил Магнуса, опять дал ему несколько городов в Ливонии и право
называться королем ее; Магнус отправился в Каркус к жене, Иоанн - через
Псков в Александровскую слободу. Но с отбытием царя дела пошли иначе в
Ливонии. Шведы напали на Нарву, поляки явились в южной Ливонии и брали здесь
город за городом, взяли даже Венден, несмотря на отчаянное сопротивление
русских; Магнус передался полякам. Осенью 1578 года русские воеводы осадили
Венден, но после трех неудачных приступов сняли осаду, заслышав о
приближении неприятельского войска. Поляки напали на них вместе со шведами;
татарская конница не выдержала и обратилась в бегство, русские отступили в
свой лагерь и отстреливались там до самой ночи; четверо воевод - князь Иван
Голицын, Федор Шереметев, князь Андрей Палецкий и дьяк Андрей Щелкалов,
воспользовавшись ночною темнотою, убежали с конницею из стана; но воеводы,
которым вверен был наряд, не захотели покинуть его и были захвачены на
другое утро неприятелем; пушкари не отдались в плен: видя, что неприятель
уже в стане, они повесились на своих орудиях. При этом поражении погибло
четверо воевод, четверо было взято в плен; всего, по счету ливонских
летописцев, русских погибло 6022 человека из 18000. Следующий, 1579 год
долженствовал быть решительным для Ливонии; Иоанн готовился к новому походу;
в Псков уже привезли тяжелый наряд, назначенный для осады Ревеля, но этот
наряд получил другое назначение: враг явился на русской почве.
Мы видели, как Стефан Баторий быстрым движением предупредил медленного
Максимилиана и короновался в Кракове; Литва, Пруссия, державшиеся
Максимилиана, не видя со стороны его ни малейшего движения, должны были
признать королем Стефана; упорно стоял за Максимилиана только один Данциг по
особенным причинам: в конце царствования Сигизмунда-Августа жители Данцига
были оскорблены распоряжениями польского правительства, нарушавшими их права
и выгоды; лица, наиболее участвовавшие в этих распоряжениях, были самыми
сильными приверженцами короля Стефана, отсюда нерасположение жителей Данцига
к последнему, от которого они не надеялись ничего для себя хорошего; они
объявили, что до тех пор не признают Стефана королем, пока не будут
подтверждены их права и пока не будет сделано какого-нибудь соглашения с
императором. Известие о смерти последнего привело их в большое затруднение;
но, надеясь на проволочки сеймов, они решились продолжать борьбу уже теперь
во имя одних своих прав, стали нападать на смежные с их городом шляхетские
земли, разорять католические церкви. Дело могло быть решено только оружием,
и Баторий осадил Данциг. Волнения противной стороны, неприятности на сейме,
наконец, осада Данцига заставляли Батория до времени не разрывать с Москвою.
В июле 1576 года он отправил к Иоанну послов Груденского и Буховецкого с
предложением не нарушать перемирия и прислать опасную грамоту на великих
послов; о том же писали и паны радные к боярам. Бояре отвечали панам: "Мы
удивились, что господарь ваш не называет нашего господаря царем и великим
князем смоленским и полоцким и отчину нашего господаря, землю Лифляндскую,
написал в своем титуле. Господарь ваш пришел на королевство Польское с
небольшого места, с воеводства Седмиградского, которое подчинено было
Венгерскому государству; а нашего государя все его братья, великие
господари, главные на своих королевствах, называют царем: так вам бы, паны,
пригоже было советовать Стефану-королю, чтоб вперед таких дел не начинал,
которые к разлитию христианской крови приводят". Послов не позвали обедать
за то, что они не объявили о родстве Батория, но опасную грамоту на великих
послов дали. Узнавши о походе Иоанна в Ливонию в 1577 году, о взятии там
городов у поляков, Баторий писал Иоанну с упреком, что, пославши опасную
грамоту и не объявивши войны, забирает у пего города.
Авторские права принадлежат Соловьеву С.М.. Здесь книга представенна для ознакомления.