История России с древнейших времен(ч.5)
Не развращаю я христолюбивых князей словом божиим, но
преступники заповедей божиих, последующие человеческим преданиям и языческим
обычаям, те соблазняют и смущают людей божиих. Вы говорите, что я один
заступаюсь за еретиков беззаконно; но если бы был у вас здравый разум и суд
праведный, то уразумели бы, что не еретическую злобу защищаю, но о
спасителевой заповеди и правильном учении побораю, ибо утверждаю, что
надобно наказывать еретиков, но не казнить смертию. Скажите нам, которого из
древних еретиков или мечом убили, или огнем сожгли, или в глубине утопили?
Не всех ли святые отцы собором анафеме предавали, а благочестивые цари
заточали?"
Максим также настаивал на незаконности владения монастырей селами в
сочинениях своих: "Повесть страшна и достопамятна", где приводил в пример
убожество иноков картузианских, и в "Беседе актимона (нестяжательного) с
филоктимоном (любостяжательным)".
Вассиан и Максим не могли дать торжества своему мнению: сопротивление
разводу великого князя лишило их его благосклонности, после чего они были
обвинены в церковных преступлениях. В переводах Максимовых нашли
неправильные выражения и осудили переводчика; сперва заточили его в Иосифов
Волоколамский монастырь, где он терпел большую нужду, потом в Тверской
Отроч, где он имел возможность читать и писать. Одним из обвинений на
Максима было то, что он укорял русские монастыри за владение селами; другим,
что укорял московских митрополитов, зачем они поставляются без благословения
патриарха константинопольского. В суде над Вассианом первый укор составлял
главное содержание обвинения. Максим три раза повергался пред судившим его
собором, умоляя о помиловании ради милости божией, ради немощей
человеческих, со слезами просил простить ему ошибки, вкравшиеся в его книги.
Иначе вел себя на соборе Вассиан, который не признал ошибочным ни одного из
своих мнений; его также заточили в Иосифов Волоколамский монастырь.
Таким образом, мнение Иосифа Волоцкого продолжало торжествовать:
монастыри продолжали владеть землями и отдавать их в поместья и в оброчное
содержание разным лицам. Касательно содержания монастырей любопытна грамота
великого князя Василия женскому Успенскому Владимирскому монастырю:
игуменья, старицы, пять священников и два диакона били челом, что у них во
владении волость да село, но доходу с них мало, прожить нечем, так великий
князь купил бы у них эту волость и село, а деньги велел бы отдать в рост
(денги велети им водити в людех в ростех). Великий князь купил волость и
село за 2142 рубля; эти деньги велел своим дьякам давать в рост по гривне с
рубля и ростовые деньги отдавать в монастырь: игуменье-10 рублей денег, 50
четвертей ржи, 50 четвертей овса, 10 пудов соли; каждой старице-по полтора
рубля денег, по 12 четвертей ржи, по 12 четвертей овса, по три пуда соли;
священнику-по 10 рублей денег, по 30 четвертей ржи, по стольку же четвертей
овса и по 10 пудов соли; дьякону-по 6 рублей, по 20 четвертей ржи, по
стольку же овса и по 6 пудов соли. Относительно быта монастырей во времена
Василия замечательна уставная грамота новгородского архиепископа Макария
Духовскому монастырю: владыка предписывает держать в монастыре священника и
дьякона черных да десять братьев; кроме обычных служб в воскресенье,
понедельник, середу, пятницу и в праздничные дни петь молебны о здравии и
спасении великого князя и великой княгини, чтоб им господь бог послал детей,
также об устроении земском и о всем православном христианстве, братии быть
всей у молебнов. По понедельникам, середам и пятницам после вечерни петь
панихиды за усопших. В келии игумен у себя не ест и гостей не кормит и не
пирует с ними: кормить ему и потчивать гостей в трапезе или в келарской;
игумен снабжает братию одеждою, обувью и всякими келейными вещами, по
преданиям общежительным; держит келаря, казначея да братьев трех или четырех
соборных и с ними всякий чин исполняет, о прочих братиях вседумно печется,
всякие доходы и расходы ведает, мятежников церковных и бесчинников
монастырских наказывает. Без игуменского благословения брат из монастыря не
выходит; мирские люди к старцам в келии не ходят; игумен держит у себя
келейника-чернеца или двух, мирянина держать не может; молодым людям у
игумена и старцев не жить, слуг держать за монастырем. Епископы доносили о
состоянии монастырей митрополиту и великому князю; до нас дошло подобное
донесение новгородского владыки, замечательное по обращению к великому
князю: "Благородному и христолюбивому и вседержавному царю и государю
великому князю, всея Руси самодержцу: занеже, государь, от вышней божией
десницы поставлен ты самодержцем и государем всея Русии, тебя, государя, бог
вместо себя избрал на земле и на свой престол, вознесши, посадил, тебе
поручил милость и живот всего великого православия, то нам следует по
царскому твоему остроумию и богопреданной премудрости обращаться к тебе как
государю и самодержцу царю". Архиепископу Макарию большинство новгородских
монастырей были обязаны введением общего жития; до него, говорит летопись,
общины были только в больших монастырях, а в прочих каждый монах жил особо в
своей келье и "был одержим всякими житейскими печалями"; в лучших монастырях
было чернецов по шести или по семи, а в других-по два и по три. Но когда
Макарий ввел общее житие, то братия начала умножаться: где было прежде два
или три монаха, там явилось их по 12 и 15; где прежде было шесть или семь,
там стало по 20, 30, 40. Только два значительных монастыря в Новгороде
отказались учредить у себя общину, и владыка сказал их игумнам: "По делам
вашим мзду приимете от бога". Важно было также распоряжение Макария насчет
женских монастырей: он вывел из них игумнов и дал игуменей для благочиния. В
княжение Василия была перепись духовенства для взимания митрополичьей дани:
митрополит Даниил приговорил с великим князем послать во всю митрополию
детей боярских митрополичьих и велеть им переписать у всех церквей приходы,
сколько у какой церкви в приходе детей боярских, людей их и крестьянских
вытей; которые церкви приходом скудны, у таких священникам полегчить, а
которые окажутся приходом обильны, у тех на священников дани прибавить.
При Василии видим более частые сношения с восточными церквами, чем при
отце его: в 1515 году великий князь дал позволение 18 афонским монастырям
присылать в Московское государство за милостынею.
Авторские права принадлежат Соловьеву С.М.. Здесь книга представенна для ознакомления.