История России с древнейших времен(ч.5)
п. Но эти формы давно уже оскорбляли королей шведских;
понятно, как должен был оскорбиться король Иоанн запросами царя, особенно
при сильной личной ненависти его за дело о Екатерине. Он не отправил новых
послов для заключения мира; мало этого, орешковский наместник, князь
Путятин, доносил государю, что выборгский королевский наместник писал ему
непригоже, будто бы сам царь просил мира у шведских послов. Иоанн отвечал на
это королю такою грамотою: "Скипетродержателя Российского царства грозное
повеление с великосильною заповедию: послы твои уродственным обычаем нашей
степени величество раздражили; хотел я за твое недоуметельство гнев свой на
твою землю простреть, но гнев отложил на время, и мы послали к тебе
повеление, как тебе нашей степени величество умолить. Мы думали, что ты и
Шведская земля в своих глупостях сознались уже; а ты точно обезумел, до сих
пор от тебя никакого ответа нет, да еще выборгский твой прикащик пишет,
будто нашей степени величество сами просили мира у ваших послов! Увидишь
нашего порога степени величества прощенье этою зимою; не такое оно будет,
как той зимы! Или думаешь, что по-прежнему воровать Шведской земле, как отец
твой через перемирье Орешек воевал? Что тогда доспелось Шведской земле? А
как брат твой обманом хотел отдать нам жену твою, а его самого с королевства
сослали! Осенью сказали, что ты умер, а весною сказали, что тебя сбили с
государства. Сказывают, что сидишь ты в Стекольне (Стокгольме) в осаде, а
брат твой, Эрик, к тебе приступает. И то уже ваше воровство все наружи:
опрометываетесь, точно гад, разными видами. Земли своей и людей тебе не
жаль; надеешься на деньги, что богат. Мы много писать не хотим, положили
упование на бога. А что крымскому без нас от наших воевод приключилось, о
том спроси, узнаешь. Мы теперь поехали в свое царство на Москву и опять
будем в своей отчине, в Великом Новгороде, в декабре месяце, и ты тогда
посмотришь, как мы и люди наши станем у тебя мира просить".
Король отвечал на это бранным же письмом, писал не по пригожу. Тогда
Иоанн в конце 1572 года вступил в Эстонию с 80000 войска; Виттенштейн был
взят приступом, при котором пал любимец царский, Малюта Скуратов Бельский;
пленные шведы и немцы, по известиям ливонских летописцев, были сожжены.
Овладевши Виттенштейном, Иоанн возвратился в Новгород, а к шведскому королю
отправил новое письмо: "Что в твоей грамоте написана брань (лая), на то
ответ после; а теперь своим государским высокодостойнейшие чести величества
обычаем подлинный ответ со смирением даем: во-первых, ты пишешь свое имя
впереди нашего - это непригоже, потому что нам цесарь римский - брат и
другие великие государи; а тебе им братом назваться невозможно, потому что
Шведская земля тех государств честию ниже. Ты говоришь, что Шведская земля -
вотчина отца твоего; так дай нам знать, чей сын отец твой, Густав, и как
деда твоего звали, и на королевстве был ли, и с которыми государями ему
братство и дружба была, укажи нам это именно и грамоты пришли. То правда
истинная, что ты мужичьего рода. Мы просили жены твоей Екатерины затем, что
хотели отдать ее брату ее, польскому королю, а у него взять Лифляндскую
землю без крови; нам сказали, что ты умер, а детей после тебя не осталось;
если б мы этой вашей лжи не поверили, то жены твоей и не просили; мы тебя об
этом подлинно известили, а много говорить об этом не нужно: жена твоя у
тебя, никто ее не хватает, и так ты для одного слова жены своей крови много
пролил напрасно; и вперед об этой безлепице говорить много не нужно, а
станешь говорить, то мы тебя не будем слушать. А что ты писал нам о брате
своем, Эрике, что мы для него с тобою воюем, так это смешно: брат твой,
Эрик, нам не нужен, ведь мы к тебе о нем ни с кем не приказывали и за него
не говаривали; ты безделье говоришь и пишешь, никто тебя не трогает с женою
и с братом, ведайся себе с ними, как хочешь. Спеси с нашей стороны никакой
нет, писали мы по своему самодержавству, как пригоже". Приведя из договорных
грамот с Густавом Вазою место: "Архиепископу упсальскому на том руку дать за
все королевство Шведское", Иоанн продолжает: "Если б у вас совершенное
королевство было, то отцу твоему архиепископ и советники и вся земля в
товарищах не были бы; землю к великим государям не приписывают; послы не от
одного отца твоего, но от всего королевства Шведского, а отец твой в
головах, точно староста в волости. О печати мы к тебе для того писали, что
тебе хочется мимо наместников с нами самими ссылаться, но даром тебе этого
не видать; а если хочешь из-за этого кровь проливать, про то ты знаешь.
Твоего титула и печати мы так запросто не хотим: если хочешь с нами
ссылаться мимо наместников, то ты нам покорись и поддайся и почти нас, чем
пригоже; тогда мы тебя пожалуем, от наместников отведем, а даром тебе с нами
ссылаться непригоже и по государству, и по отечеству; без твоего ж покорения
титула твоего и печати не хотим. В прежних хрониках и летописцах писано, что
с великим государем самодержцем Георгием Ярославом на многих битвах бывали
варяги; а варяги - немцы, и если его слушали, то его подданные были. А что
просишь нашего титула и печати, хочешь нашего покорения, так. это безумие;
хотя бы ты назвался и всей вселенной государем, но кто же тебя послушает!"
Русские воеводы продолжали военные действия в Эстонии: взяли Нейгоф и
Каркус; но в чистом поле, как почти всегда, по недостатку военного искусства
они не могли с успехом бороться против шведов, хотя и малочисленных: близ
Лоде они потерпели поражение от шведского генерала Клауса Акесона Тотта.
Весть об этом поражении и о восстании черемис в Казанской области заставила
Иоанна снова предложить мир королю шведскому. С этим предложением отправлен
был гонец Чихачев. Король, думая, что привезенная им царская грамота
написана в прежнем тоне, не хотел брать ее от гонца, велел прежде взять ее
вельможам и прочесть. Но в наказе послам прежде всего говорилось, чтоб не
отдавать грамоту никому, кроме самого государя, вследствие чего произошли
сильные споры между Чихачевым и шведами. "Приехал ты в нашего государя
землю, так и должен исполнять нашу волю, что нам надобно", - говорили шведы.
"Приехал я в вашего государя землю, а волю мне исполнять царского
величества, своего государя, а не вашего", - отвечал Чихачев. Шведы грозили,
что не дадут ему съестных припасов; гонец отвечал: "Пусть умру с голоду:
одним мною у государя не будет ни людно, ни безлюдно".
Авторские права принадлежат Соловьеву С.М.. Здесь книга представенна для ознакомления.