История России с древнейших времен(ч.5)
Иоанн: "Ближние мои встали на меня,
ищут мне зла; какое дело тебе до наших царских советов?" Филипп: "Я пастырь
стада Христова!" Иоанн: "Филипп! Не прекословь державе нашей, чтоб не постиг
тебя гнев мой, или лучше оставь митрополию!" Филипп: "Я не просил, не искал
чрез других, не подкупом действовал для получения сана: зачем ты лишил меня
пустыни?" Царь выходил из церкви в большом раздумье, это раздумье было
страшно опричникам; они решили погубить Филиппа и нашли сообщников между
духовными, во владыках новгородском, суздальском, рязанском, благовещенском
протопопе, духовнике царском; последний явно и тайно носил речи неподобные
Иоанну на Филиппа; отправились в Соловецкий монастырь, привезли оттуда
преемника Филиппова, игумена Паисия, доносы которого легли в основание
обвинений на суде соборном; защитников Филиппу не было, все молчало. 8
ноября 1568 года опричники с бесчестием вывели Филиппа из Успенского собора,
народ бежал за ним со слезами. Местом изгнания для Филиппа назначен был
Тверской Отроч монастырь. В 1,369 году, проезжая Тверь на походе на
Новгород, Иоанн заслал к Филиппу одного из самых приближенных опричников,
Малюту Скуратова, взять благословение; но Филипп не дал его, говоря, что
благословляют только добрых и на доброе; опричник задушил его. Так пал
непобежденным великий пастырь русской церкви, мученик за священный обычай
печалования. На место Филиппа возведен был троицкий архимандрит Кирилл.
В 1569 году дошел черед и до того, за приверженность к которому уже
многие погибли, дошел черед до двоюродного брата царского, князя Владимира
Андреевича. Мы упоминали о клятвенной записи, насильно взятой с Владимира в
1553 году; в следующем, 1554 году, после рождения другого царевича, Ивана,
государь взял с двоюродного брата другую запись: держать этого Ивана вместо
царя в случае смерти последнего. До какой степени уже Иоанн не доверял брату
после своей болезни, доказывает следующее обещание Владимира: "Жить мне в
Москве на своем дворе; а держать мне у себя на дворе своих людей всяких...
(число людей стерто), а больше того мне людей у себя на дворе не держать, а
всех своих служилых людей держать в своей отчине". Иоанн определил поведение
Владимира и в том случае, если начнутся междоусобия между молодым царем и
родным его братом; Владимир обязывается: "Если который брат родной станет
недругом сыну твоему, царевичу Ивану, и отступит от него, то мне с этим его
братом в дружбе не быть и не ссылаться с ним; а пошлет меня сын твой,
царевич Иван, на этого своего брата, то мне на него идти и делать над ним
всякое дело без хитрости, по приказу сына твоего, царевича Ивана. Князей
служебных с вотчинами, бояр, дьяков, детей боярских и всяких людей сына
твоего мне никак к себе не принимать. Которые бояре, дьяки ваши и всякие
люди нагрубили мне чем-нибудь при тебе, царе Иване, и мне за те их грубости
не мстить им никому. Без бояр сына твоего, которые написаны в твоей духовной
грамоте, мне никакого дела не делать и, не сказавши сыну твоему и его
матери, мне никакого дела не решать. Если мать моя, княгиня Евфросинья,
станет получать меня против сына твоего, царевича Ивана, или против его
матери, то мне матеря своей не слушать, а пересказать ее речи сыну твоему,
царевичу Ивану, и его матери вправду, без хитрости. Если узнаю, что мать
моя, не говоря мне, сама станет умышлять какое-нибудь зло над сыном твоим,
царевичем Иваном, над его матерью, над его боярами и дьяками, которые в
твоей духовной грамоте написаны, то мне объявить об этом сыну твоему и его
матери вправду, без хитрости; не утаить мне этого никак, по крестному
целованию. А возьмет бог и сына твоего, царевича Ивана, и других детей твоих
не останется, то мне твой приказ весь исправить твоей царице, великой
княгине Анастасии, по твоей духовной грамоте и по моему крестному
целованию". В следующем месяце того же года взята была со Владимира третья
запись с некоторыми против прежней дополнениями; удельный князь обязался не
держать у себя на московском дворе более 108 человек. В 1563 году, говорит
летопись, государь положил гнев свой на княгиню Евфросинию и на сына ее:
прислал к царю в слободу служивший у князя Владимира Андреевича дьяк Савлук
Иванов бумагу, в которой писал многие государские дела, что княгиня
Евфросинья и сын ее многие неправды к царю чинят и для того держат его,
Савлука, в оковах в тюрьме; царь велел Савлука к себе прислать, по его
словам многие сыски были, неисправления их сысканы, и пред митрополитом и
владыками царь княгине Евфросинье и сыну ее неправды их известил. После
этого Евфросинья постриглась; у Владимира были переменены все бояре и слуги;
мы видели, что и отец Иоанна употребил то же средство в отношении к одному
из братьев своих. В 1566 году царь переменил брату удел: вместо Старицы и
Вереи дал ему Дмитров и Звенигород. По одному иностранному известию, в 1568
году князь Владимир Андреевич замышлял поддаться Сигизмунду-Августу; в
генваре 1569 он погиб.
Страшный огонь жег внутренность Иоанна, и для этого огня не было
недостатка в пище: летом 1569 года явился к царю какой-то Петр, родом
волынец, и донес, что новгородцы хотят предаться польскому королю, что у них
уже написана и грамота об этом и положена в Софийском соборе за образом
богоматери. Иоанн отправил в Новгород вместе с волынцем доверенного
человека, который действительно отыскал грамоту за образом и привез к
государю; подписи - архиепископа Пимена и других лучших граждан - оказались
верными; говорят, что этот Петр, бродяга, наказанный новгородцами из желания
отомстить им, сам сочинил грамоту и необыкновенно искусно подписался под
руку архиепископа и других граждан. Иоанн решился разгромить Новгород. В
декабре 1569 года он двинулся туда из Александровской слободы и начал
разгром с границ тверских владений, с Клина; по всей дороге, от Клина до
Новгорода, производились опустошения, особенно много пострадала Тверь. 2
генваря 1570 года явился в Новгород передовой отряд царской дружины,
которому велено было устроить крепкие заставы вокруг всего города, чтоб ни
один человек не убежал; бояре и дети боярские из того же передового полка
бросились на подгородные монастыри, запечатали монастырские казны; игуменов
и монахов, числом более 500, взяли в Новгород и поставили на правеж до
государева приезда; другие дети боярские собрали ото всех новгородских
церквей священников и дьяконов и отдали их на соблюдение приставам, по
десяти человек каждому приставу; их держали в железных оковах и каждый день
с утра до вечера били на правеже, правили по 20 рублей; подцерковные и
домовные палаты у всех приходских церквей и кладовые именитых людей были
перепечатаны; гостей, приказных и торговых людей перехватали и отдали
приставам, дома, имущества их были опечатаны, жен и детей держали под
стражею.
Авторские права принадлежат Соловьеву С.М.. Здесь книга представенна для ознакомления.