История России с древнейших времен(ч.1)
Из этих преданий историк может вывести только то,
что жители Дуная и Днепра были единоплеменны, судя по сходству названий
Киева и Киевца (если только последнее не явилось на Дунае во времена
Святослава), точно так, как можно видеть признак общеславянского родства
между племенами в сходстве названий Киева и Куявы польской, не предпола-
гая, впрочем, здесь связи более тесной.
За древлянами следуют дреговичи, поселившиеся между Припятью и Дви-
ною. Название дреговичей встречается у болгарских славян и в Германии.
За дреговичами следуют полочане, т. е. кривичи. Старые города у них бы-
ли: Изборск, Полоцк (от реки Полоты), Смоленск, позднее встречающийся в
летописи Торопец (от реки Торопы), у простого народа слывет теперь Кри-
витепск, Кривич и Кривиг. За кривичами идут славяне новгородские. Во
всех названиях племен мы замечаем, что они происходят или от мест, или
от имен родоначальников, или называются собственным существительным, как
например дулебы; одни только жители Новгорода и окрестных мест "прозва-
шась своим имянем", как говорит летописец, - славянами. Эта странность
может объясниться тем, что славяне ильменские, будучи позднейшими высе-
ленцами от кривичей, не успели приобрести еще для себя видового названия
в отличие от соплеменников и удерживали название родовое в отличие от
чужеплеменников-финнов, которыми были окружены. Северяне, по летописцу,
пошли от кривичей и поселились на реках Десне, Семи и Суле. Названия ра-
димичей и вятичей летописец прямо производит от имен родоначальников и
сообщает предание, что оба эти племени происходят от ляхов. Мы не имеем
никакого права заподозрить это предание, которое показывает, что эпоха
прибытия этих племен не была слишком отдаленна, о нем помнили еще во
времена летописца. Что племена эти пришли позднее других, доказывают
избранные ими жилища: радимичи поселились на Соже, а вятичи должны были
перейти далее на восток, на Оку, потому что земли по Десне, лежащие меж-
ду Сожью и Окою, уже были заняты северянами.
Касательно дулебов и бужан мы принимаем эти два названия принадлежа-
щими одному и тому же племени, имевшему жилища свои на Западном Буге; в
летописи в двух разных известиях эти племена помещены на одинаких мес-
тах, с одинаким прибавлением, что как то, так и другое племя после назы-
валось волынянами, и ни в одном известии оба названия не поставлены
вместе рядом, но где есть одно, там нет другого. О движении дулебов-бу-
жан летописец не знает: думаем, что их должно рассматривать как отрасль
хорватского племени, поселившуюся с незапамятных пор на берегах Буга, на
Волыни. Последними племенами к югу летописец считает угличей и тиверцев.
В приведенных известиях о расселении племен жилища угличей и тиверцев
назначены по Днестру до моря и Дуная: "Улучи (Угличи), Тиверцы седяху по
Днестру оли до моря, суть гради их и до сего дне: да то ся зваху от Грек
Великая Скуфь". Но есть другое известие, из которого видно, что угличи
жили прежде в низовьях Днепра; когда Игорев воевода Свенельд после упор-
ного трехлетнего сопротивления взял их город Пересечен, то они двинулись
на запад, перешли Днестр и поселились на западном его берегу, где еще
теперь, в Оргеевском уезде Бессарабской области, находится деревня Пере-
сечени или Пересечина, вероятно основанная беглецами в память прежнего
их города. Указания летописца на многочисленность тиверцов и угличей, на
их упорное сопротивление русским князьям, на их жилища от Днестра, или
даже от Дуная до самого Днепра и, может быть, дальше на восток, не ос-
тавляют никакого сомнения, что это те самые племена, которые Прокопию и
Иорнанду были известны под именем антов.
Что касается быта славянских восточных племен, то начальный летописец
оставил нам об нем следующее известие: "каждый жил с своим родом, от-
дельно, на своих местах, каждый владел родом своим". Мы теперь почти по-
теряли значение рода, у нас остались производные слова - родня, родство,
родственник, мы имеем ограниченное понятие семьи, но предки наши не зна-
ли семьи, они знали только род, который означал всю совокупность степе-
ней родства, как самых близких, так и самых отдаленных; род означал и
совокупность родственников и каждого из них; первоначально предки наши
не понимали никакой общественной связи вне родовой и потому употребляли
слово род также в смысле соотечественника, в смысле народа; для означе-
ния родовых линий употреблялось слово племя. Единство рода, связь племен
поддерживались единым родоначальником, эти родоначальники носили разные
названия - старцев, жупанов, владык, князей и проч.; последнее название,
как видно, было особенно в употреблении у славян русских и по словопро-
изводству имеет значение родовое, означает старшего в роде, родона-
чальника, отца семейства. Существуют различные взгляды на родовой быт:
одни представляют его в идиллическом виде, предполагают в нем исключи-
тельное господство нежных, родственных отношений, другие, напротив,
смотрят на него с противоположной стороны, предполагают суровость отно-
шений между отцом и детьми, между родоначальником и родичами, подавление
родственных отношений правительственными, причем приводят в пример семью
римскую и германскую, где отец имел право осуждать своих детей на
рабство и смерть. Мы заметим, что нельзя представлять себе родового быта
идиллически, нельзя забывать о первобытном, младенческом состоянии наро-
да, которого движения, страсти мало чем обуздываются; не надобно забы-
вать, что и у просвещенных народов родственные отношения не исключают
вражды, что вражда между родичами считается самою сильною, что родовой
быт, по самому существу своему, условливает неопределенность, случайнос-
ти. Но, с другой стороны, мы не можем вполне разделять и противоположно-
го взгляда: правда, что в быте родовом отец семейства есть вместе и пра-
витель, над которым нет высшей власти, но не знаем, в праве ли мы будем
допустить совершенное подавление родственных отношений правительственны-
ми, особенно при отсутствии всяких определений; не имеем ли мы права
предположить, что родственные отношения в свою очередь смягчали отноше-
ния правительственные? Каким образом осудить их на совершенное без-
действие даже в быту самом грубом? Владимир имеет право казнить жену,
замышлявшую преступление, и хочет воспользоваться своим правом, но вхо-
дит малютка-сын и меч выпадает из рук отцовских. Здесь главный вопрос не
в том, подавлялись ли родственные отношения правительственными, но в
том, как выражались самые родственные отношения? Мы не должны только по
своим христианским понятиям судить о поступках языческих грубых народов;
так, например, отец в семье германской и литовской осуждал на гибель но-
ворожденных детей своих, если семья была уже многочисленна или если но-
ворожденные были слабы, увечны; но такое поведение отцов, приводящее нас
в ужас, проистекало у язычников из грубых понятий о родственном состра-
дании, а не из понятий о деспотической власти отца над детьми; язычники
смотрели на жизнь человека с чисто материальной стороны: при господстве
физической силы человек слабый был существом самым несчастным, и отнять
жизнь у такого существа считалось подвигом сострадания; доказательством
тому служит обязанность детей у германцев и литовцев убивать своих прес-
тарелых, лишенных сил родителей.
Авторские права принадлежат Соловьеву С.М.. Здесь книга представенна для ознакомления.