История России с древнейших времен(ч.1)
Народ кричал ему: "Дай сына своего богам". Он отвечал:
"Если они боги, то пусть пошлют какого-нибудь одного бога взять моего
сына, а вы о чем хлопочете?" Яростный клик был ответом толпы, которая
бросилась к варягам, подсекла под ними сени и убила их. Несмотря на то
что смелый варяг пал жертвою торжествующего, по-видимому, язычества, со-
бытие это не могло не произвести сильного впечатления: язычеству, куми-
рам сделан был торжественный вызов, над ними торжественно наругались;
проповедь была произнесена громко; народ в пылу ярости убил проповедни-
ка, но ярость прошла, а страшные слова остались: ваши боги - дерево; бог
- один, которому кланяются греки, который сотворил все, - и безответны
стояли кумиры Владимира перед этими словами, и что могла в самом деле
славянская религия сказать в свою пользу, что могла отвечать на высокие
запросы, заданные ей проповедниками других религий? Самые важные из них
были вопросы о начале мира и будущей жизни. Что вопрос о будущей жизни
действовал могущественно и на языческих славян, как на других народов,
видно из предания о том, как царь болгарский обратился в христианство
вследствие впечатления, произведенного на него картиною страшного суда.
По русскому преданию, то же самое средство употребил и у нас греческий
проповедник и произвел также сильное впечатление на Владимира; после
разговора с ним Владимир, по преданию, созывает бояр и городских старцев
и говорит им, что приходили проповедники от разных народов, каждый хва-
лил свою веру; напоследок пришли и греки, хулят все другие законы, хва-
лят свой, много говорят о начале мира, о бытии его, говорят хитро, любо
их слушать, и о другом свете говорят: если кто в их веру вступит, то,
умерши, воскреснет и не умрет после вовеки, если же в другой закон всту-
пит, то на том свете будет в огне гореть. Магометанские проповедники
также говорили о будущей жизни, но самое чувственное представление ее
уже подрывало доверенность: в душе самого простого человека есть созна-
ние, что тот свет не может быть похож на этот, причем раздражала исклю-
чительность известных сторон чувственности, противоречие, по которому
одно наслаждение допускалось неограниченно, другие совершенно запреща-
лись. Владимиру, по преданию, нравился чувственный рай магометов, но он
никак не соглашался допустить обрезание, отказаться от свиного мяса и от
вина: "Руси есть веселье пить, говорил он, не можем быть без того". Что
вопрос о начале мира и будущей жизни сильно занимал все языческие народы
севера и могущественно содействовал распространению между ними христи-
анства, могшего дать им удовлетворительное решение на него, это видно из
предания о принятии христианства в Британии: к одному из королей англо-
саксонских явился проповедник христианства; король позвал дружину на со-
вет, и один из вождей сказал при этом следующие замечательные слова:
"Быть может, ты припомнишь, князь, что случается иногда в зимнее время,
когда ты сидишь за столом с дружиною, огонь пылает, в комнате тепло, а
на дворе и дождь, и снег, и ветер. И вот иногда в это время быстро про-
несется через комнату маленькая птичка, влетит в одну дверь, вылетит в
другую; мгновение этого перелета для нее приятно, она не чувствует более
ни дождя, ни бури; но это мгновение кратко, вот птица уже и вылетела из
комнаты, и опять прежнее ненастье бьет несчастную. Такова и жизнь людс-
кая на земле и ее мгновенное течение, если сравнить его с продолжи-
тельностию времени, которое предшествует и последует, Это время и мрач-
но, и беспокойно для нас; оно мучит нас невозможностию познать его; так
если новое учение может дать нам какое-нибудь верное известие об этом
предмете, то стоит принять его". Отсюда понятно для нас значение преда-
ния о проповедниках разных вер, приходивших к Владимиру, верность этого
предания времени и обществу. Видно, что все было приготовлено для пере-
ворота в нравственной жизни новорожденного русского общества на юге, что
религия, удовлетворявшая рассеянным, особо живущим племенам, не могла
более удовлетворять киевлянам, познакомившимся с другими религиями; они
употребили все средства для поднятия своей старой веры в уровень с дру-
гими, и все средства оказались тщетными, чужие веры и особенно одна тя-
готили явно своим превосходством; это обстоятельство и необходимость за-
щищать старую веру, естественно, должны были вести к раздражению, кото-
рое в свою очередь влекло к насильственным поступкам, но и это не помог-
ло. При старой вере нельзя было оставаться, нужно было решиться на выбор
другой. Последнее обстоятельство, т. е. выбор веры, есть особенность
русской истории: ни одному другому европейскому народу не предстояло не-
обходимости выбора между религиями; но не так было на востоке Европы, на
границах ее с Азиею, где сталкивались не только различные народы, но и
различные религии, а именно: магометанская, иудейская и христианская;
Козарское царство, основанное на границах Европы с Азиею, представляет
нам это смешение разных народов и религий; козарским каганам, по преда-
нию, также предстоял выбор между тремя религиями, они выбрали иудейскую;
для азиатцев был доступнее деизм последней. Но Козарское царство пало, и
вот на границах также Европы с Азиею, но уже на другой стороне, ближе к
Европе, образовалось другое владение, русское, с европейским народонасе-
лением; кагану русскому и его народу предстоял также выбор между тремя
религиями, и опять повторилось предание о проповедниках различных вер и
о выборе лучшей; на этот раз лучшею оказалась не иудейская: европейский
смысл избрал христианство. Предание очень верно выставило также причину
отвержения иудеев Владимиром: когда он спросил у них, где ваша земля, и
они сказали, что бог в гневе расточил их по странам чужим, то Владимир
отвечал: "Как вы учите других, будучи сами отвергнуты богом и расточе-
ны?" Вспомним, как у средневековых европейских народов было вкоренено
понятие, что политическое бедствие народа есть наказание божие за грехи,
вследствие чего питалось отвращение к бедствующему народу.
Магометанство, кроме видимой бедности своего содержания, не могло со-
перничать с христианством по самой отдаленности своей. Христианство было
уже давно знакомо в Киеве вследствие частых сношений с Константинополем,
который поражал руссов величием религии и гражданственности. Бывальцы в
Константинополе после тамошних чудес с презрением должны были смотреть
на бедное русское язычество и превозносить веру греческую. Речи их имели
большую силу, потому что это были обыкновенно многоопытные странствова-
тели, бывшие во многих различных странах, и на востоке, и на западе, ви-
девшие много разных вер и обычаев, и, разумеется, им нигде не могло так
нравиться, как в Константинополе; Владимиру не нужно было посылать бояр
изведывать веры разных народов: не один варяг мог удостоверить его о
преимуществах веры греческой перед всеми другими. Митрополит Иларион,
которого свидетельство, как почти современное, не подлежит никакому сом-
нению, Иларион ни слова не говорит о посольствах для изведывания верно
говорит, согласнее с делом, что Владимир постоянно слышал о Греческой
земле, сильной верою, о величии тамошнего богослужения; бывальцы в Конс-
тантинополе и других разноверных странах могли именно говорить то, что,
по преданию, у летописца говорят бояре, которых Владимир посылал для из-
ведывания вер: "Мы не можем забыть той красоты, которую видели в Конс-
тантинополе; всякий человек, как отведает раз сладкого, уже не будет
после принимать горького; так и мы здесь в Киеве больше не останемся".
Авторские права принадлежат Соловьеву С.М.. Здесь книга представенна для ознакомления.