История России с древнейших времен(ч.1)
Гос-
теприимство есть черта, принадлежащая не одним славянам: у греков нару-
шить долг гостеприимства, значило оскорбить высшее божество - Зевеса; и
теперь путешественники удивляются гостеприимству дикарей Северной Амери-
ки. Чем затруднительнее странствование, чем с большими опасностями соп-
ряжено оно, тем сильнее чувствует в себе народ обязанность гостепри-
имства; особенно должны были чувствовать эту обязанность славяне - на-
род, более других подвергавшийся враждебным столкновениям и с своими, и
с чужими, нападениям и изгнанию. Но, кроме сострадания, гостеприимство
имело еще и другие причины: для народа, живущего в простоте нравов, чу-
жестранец, странник был явлением важным, любопытным; сколько наслаждений
мог он доставить рассказом о своих похождениях! С другой стороны, чело-
век много странствовавший, следовательно, много видевший, много знающий,
всегда и везде пользовался большим уважением, являлся существом необык-
новенным, героем, потому что дерзал преодолевать страшные препятствия,
соединенные тогда с путешествием, - удача в этом преодолении была знаком
особенной милости богов; бояться одинокого странника было нечего, нау-
читься от него можно было многому, оскорбить любимца богов было страшно.
Сюда должно присоединить и религиозные понятия: каждое жилище, очаг каж-
дого дома был местопребыванием домашнего божества; странник, входивший в
дом, отдавался под покровительство этого божества; оскорбить странника
значило оскорбить божество. Наконец, странник, хорошо принятый и угощен-
ный, повсюду разносил добрую славу о человеке и роде гостеприимном. Сла-
вянин считал позволенным украсть для угощения странника, потому что этим
угощением он возвышал славу целого рода, целого селения, которое потому
и снисходительно смотрело на кражу: это было угощение на счет целого ро-
да.
Писатели хвалят обхождение славян с пленными, которым оставлена
жизнь; говорят, что у славян пленные не рабствовали целый век, как у
других народов, но что назначен был известный срок, по прошествии кото-
рого они были вольны или возвратиться к своим, давши окуп, или остаться
жить между славянами в качестве людей вольных и друзей. Здесь должно за-
метить, что желание иметь рабов и удерживать их как можно долее в этом
состоянии бывает сильно, во-первых, у народов, у которых хозяйственные и
общественные отправления сложны, роскошь развита; во-вторых, рабы нужны
народам, хотя и диким, но воинственным, которые считают занятие войною и
ее подобием, охотою за зверями единственно приличными для свободного че-
ловека, а все хлопоты домашние слагают на женщин и рабов; наконец, как
ко всякому явлению, так и к явлению рабства посреди себя народ должен
привыкнуть, для этого народ должен быть или образован и приобретать ра-
бов посредством купли, или воинственен и приобретать их как добычу, или
должен быть завоевателем в стране, которой прежние жители обратились в
рабов. Но славяне жили под самыми простыми формами быта, быта родового,
их хозяйственные отправления были нетрудны и несложны, в одежде, в жили-
щах господствовало отсутствие всякой роскоши; при всем этом и при посто-
янной борьбе с своими и с чужими, при постоянной готовности покинуть
свое местопребывание и спасаться от врага рабы могли только затруднять
славянское семейство, а потому и не имели большой ценности. Потом из-
вестно, что воинственность не была господствующею чертою славянского на-
родного характера и что славяне вовсе не гнушались земледельческими за-
нятиями. У народа, в простоте родового быта живущего, раб не имеет слиш-
ком большого различия от членов семьи, он бывает также младшим членом
ее, малым, юным; степень его повиновения и обязанностей ко главе семьи
одинакова со степенью повиновения и обязанностей младших членов к родо-
начальнику.
Мы заметили, что на иностранных писателей нравы славян производили
благоприятное впечатление, они отзываются о них с похвалою; вовсе не так
снисходителен к древним славянским нравам и обычаям наш начальный лето-
писец, духовный христианский, который потому с омерзением смотрел на
все, что напоминало о древнем язычестве. Исключая полян, имевших обычаи
кроткие и тихие, стыдливых перед снохами и сестрами, матерями и отцами,
свекровями и деверями, имевших брачный обычай, нравы остальных племен у
него описаны черными красками: древляне жили по-скотски, убивали друг
друга, ели все нечистое, и брака у них не было, а похищение девиц. Ради-
мичи, вятичи и северяне имели одинакий обычай: жили в лесу, как звери,
ели все нечистое, срамословили перед отцами и перед снохами, браков у
них не было, но игрища между селами, где молодые люди, сговорившись с
девицами, похищали их; держали по две и по три жены. Если кто умрет,
творили над ним тризну, сожигали труп и, собравши кости, складывали в
малый сосуд, который ставили на столпе, на распутии.
При этом описании нельзя не заметить, что летописец, верный понятиям
своего времени, преимущественно обращает внимание на семейные нравы и
обычаи племен, в них полагает различие между последними. Основа семьи,
узел ее - это брак, отсюда понятно, как важно было различие во взгляде
на это явление у разных племен, это-то различие в обычае брака летописец
и приводит как основное нравственное различие между племенами. У некото-
рых племен, по его свидетельству, брака не было, жен себе похищали, сле-
довательно, под выражением "не имели брака" мы должны разуметь только
то, что они не совершали брака, как должно, по мнению летописца, т. е. с
согласия родственников невесты, как было у полян. Здесь представляется
вопрос: при каких обстоятельствах могло иметь место похищение девиц в
родовом быту? Если род, разветвляясь, сохранял единство, все члены его
жили вместе, повинуясь одному старшине, то позволялось ли им вступать в
брак в своем роде в известных степенях? Впоследствии князья Рюриковичи
вступали в брак в своем роде в седьмой и даже шестой степени родства: у
языческих славян род мог легко сохранять единство при этих степенях;
легко предположить также, что у язычников браки позволялись и в степенях
ближайших, особенно при многоженстве. Если браки совершались внутри ро-
да, то ясно, что в таком случае похищение не могло иметь места, постоян-
ное сожительство четы долженствовало быть следствием согласия целого ро-
да, воли отца - старшины; таким образом, похищение могло иметь место
только в том случае, когда девушка была из чужого рода, из чужого села.
Здесь похищение не было следствием одной враждебности родов, потому что
если члены разных родов сходились вместе на одни игрища (по всей вероят-
ности, религиозные), то нельзя предполагать между ними вражды; здесь,
кроме вражды, похищение должно было произойти оттого, что каждый род бе-
рег девушку для себя, для своих членов и не хотел уступить ее чужерод-
цам, и если члену одного рода понравилась на игрище девушка из чужого
рода, то, чтоб иметь ее женою, ему необходимо было ее похитить. Это по-
хищение, естественно, производило вражду между родами; род, оскорбленный
похищением, может одолеть род похитителя и требовать удовлетворения,
вознаграждения: это самое ведет уже к продаже; похититель может тотчас
после увода, не дожидаясь войны, предложить вознаграждение, на такое яв-
ление указывает свадебный обряд, сохранившийся и теперь в некоторых мес-
тах у простого народа: "Подле невесты садится брат или другой какой-ни-
будь родственник.
Авторские права принадлежат Соловьеву С.М.. Здесь книга представенна для ознакомления.