История России с древнейших времен(ч.1)
В 955 году, по счету летописца, вернее в 957, отправилась
Ольга в Константинополь и крестилась там при императорах Константине
Багрянородном и Романе и патриархе Полиевкте. При описании этого события
летописец основывается на том предании, в котором характер Ольги остает-
ся до конца одинаким: и в Константинополе, во дворце императорском, как
под стенами Коростеня, Ольга отличается ловкостию, находчивостию, хит-
ростию; перехитряет императора, как прежде перехитрила древлян. Импера-
тор, говорит предание, предложил Ольге свою руку; та не отреклась, но
прежде требовала, чтоб он был ее восприемником; император согласился, но
когда после таинства повторил свое предложение, то Ольга напомнила ему,
что по христианскому закону восприемник не может жениться на своей
крестнице: "Ольга! ты меня перехитрила!" - воскликнул изумленный импера-
тор и отпустил ее с богатыми дарами. Император Константин Багрянородный
оставил нам описание приемов, сделанных русской княгине при византийском
дворе; церемонии, соблюденные при этих приемах, не могли польстить чес-
толюбию Ольги: в них слишком резко давали чувствовать то расстояние, ко-
торое существовало между особами императорского дома и русскою княгинею;
так, например, Ольге давали место наряду с знатными гречанками, она сама
должна была выгораживаться из их среды, приветствуя императрицу только
легким поклоном, тогда как гречанки падали ниц. Из этих известий о прие-
ме Ольги мы узнаем, что с нею был племянник, знатные женщины, служанки,
послы, гости, переводчики и священник; вычислены и подарки, полученные
Ольгою и ее спутниками: один раз подарили ей с небольшим сорок, в другой
- около двадцати червонцев. Известия о подарках очень важны; они могут
показать нам, как мы должны понимать летописные известия, где говорится
о многих дарах, о множестве золота, серебра и проч.
О побуждениях, которые заставили Ольгу принять христианство и принять
его именно в Константинополе, не находим ничего ни в известных списках
нашей летописи, ни в известиях иностранных. Очень легко могло быть, что
Ольга отправилась в Царь-город язычницею, без твердого еще намерения
принять новую веру, была поражена в Константинополе величием греческой
религии и возвратилась домой христианкою. Мы видим, что везде в Европе,
как на западе, так и на востоке, варвары, несмотря на то, что опустошали
области Империи и брали дань с повелителей обоих Римов, питали всегда
благоговейное уважение к Империи, к блестящим формам ее жизни, которые
так поражали их воображение; таковы бывают постоянно отношения народов
необразованных к образованным. Это уважение варваров к Империи спо-
собствовало также распространению между ними христианства. Не одна на-
дежда корысти могла привлекать нашу Русь в Константинополь, но также и
любопытство посмотреть чудеса образованного мира; сколько дивных расска-
зов приносили к своим очагам бывальцы в Византии. Как вследствие этого
возвышался тот, кто был в Константинополе, и как у других разгоралось
желание побывать там! После этого странно было бы, чтобы Ольга, которая
считалась мудрейшею из людей, не захотела побывать в Византии. Она отп-
равляется туда. Что же прежде всего должно было обратить ее внимание?
Разумеется то, что всего резче отличало греков от Руси - религия; из-
вестно, что греки обыкновенно сами обращали внимание варварских князей и
послов на свою религию, показывали им храмы, священные сокровища; разу-
меется, при этом и основные догматы веры были объясняемы искусными тол-
ковниками. Если многие из мужчин, воинов русских, принимали христианство
в Греции, то нет ничего удивительного, что обратилась к нему Ольга,
во-первых, как женщина, в характере которой было к тому менее пре-
пятствий, чем в характере князей-воинов, во-вторых, как мудрейшая из лю-
дей, могшая, следовательно, яснее других понять превосходство греческой
веры перед русскою. Но, кроме этого, трудно отвергать, что Ольга была
уже в Киеве знакома с христианством и предубеждена в его пользу, это
предубеждение в пользу христианства могло сильно содействовать к приня-
тию его в Царе-граде, но от предубеждения в пользу до решительного шага
еще далеко. Есть известие, что Ольга еще в Киеве была расположена к
христианству видя добродетельную жизнь исповедников этой религии, даже
вошла с ними в тесную связь и хотела креститься в Киеве, но не исполнила
своего намерения, боясь язычников. Принимая первую половину известия, мы
не можем допустить второй: опасность от язычников не уменьшалась для
Ольги и в том случае, когда она принимала крещение в Константинополе;
утаить обращение по приезде в Киев было очень трудно, и при том Ольга,
как видно, вовсе не хотела таиться - это было несовместно ни с ревностию
новообращенной, ни с характером Ольги; не. хотела она таиться и равно-
душно смотреть, как сын ее, вся семья и весь народ остаются в язычестве,
следовательно, лишаются вечного спасения. Так, по возвращении в Киев
Ольга начала уговаривать сына Святослава к принятию христианства, но он
и слышать не хотел об этом; впрочем, кто хотел креститься, тому не зап-
рещали, а только смеялись над ним. В этом известии мы находим прямое
указание, что христианство распространялось в Киеве, тогда как прежние
христиане из варягов могли принимать греческую веру в Константинополе.
Над принимавшими христианство начали смеяться в Киеве, но на прежних
христиан при Игоре, как видно, не обращали внимания; следовательно, хотя
не было явного преследования, однако насмешки были уже началом преследо-
вания и знаком усиления христианства, чего обращение Ольги могло быть и
причиною и следствием; можно заметить, что новая религия начала прини-
мать видное положение, обратила на себя внимание древней религии, и это
враждебное внимание выразилось насмешками. Борьба начиналась: славянское
язычество, принятое и руссами, могло противопоставить христианству мало
положительного и потому должно было скоро преклониться пред ним, но
христианство само по себе без отношения к славянскому язычеству встрети-
ло сильное сопротивление в характере сына Ольгина, который не мог при-
нять христианства по своим наклонностям, а не по привязанности к древней
религии. Ольга, по свидетельству летописи, часто говорила ему: "Я узнала
бога и радуюсь; если и ты узнаешь его, то также станешь радоваться",
Святослав не слушался и отвечал на это: "Как мне одному принять другой
закон? Дружина станет над этим смеяться". Ольга возражала: "Если ты
крестишься, то и все станут то же делать". Святославу нечего было отве-
чать на это; не насмешек дружины боялся он, но собственный характер его
противился принятию христианства. Он не послушался матери, говорит лето-
писец, и жил по обычаю языческому (творил норовы поганские). Эта самая
невозможность отвечать на возражение матери должна была раздражать Свя-
тослава, о чем свидетельствует и летопись, говоря, что он сердился на
мать. Ольга даже ожидала больших опасностей со стороны язычников, что
видно из ее слов патриарху: "Народ и сын мой в язычестве; дай мне бог
уберечься от всякого зла!".
Авторские права принадлежат Соловьеву С.М.. Здесь книга представенна для ознакомления.